- Ну и что - приснился тебе леший?
- А зачем ему сниться, когда он и без того со мною спал?
- Это я, что ли, леший?
Она засмеялась.
- Вы бы, миленький, на себя вчера взглянули. Тако-ой лохматый, тако-ой бойкий. От вас столько шуму было, как будто вы из лесу сбежали.
- Поздно вчера легли, душечка? - спросил Ржевский, целуя ее в щечку.
- Легли рано, заснули поздно. А вы разве ничего не помните?
- Ни грамма! Видать, пьян был до бесчувствия.
Она с озорством лизнула ему кончик носа.
- Ну уж прям до бесчувствия... Чувств было через край. Я не жалуюсь.
Ржевский заключил ее в объятия.
- Как хоть тебя зовут, голубушка?
- Таня.
- Мы где, простите, познакомились?
- У генерала Скуратова на квартире. Вы с приятелем пришли, с маленьким таким, кучерявым.
- С Денисом Давыдовом?
- Да я не знаю, как его звали. Только он всё на букву "р" прихрамывал, а вы - на обе ноги. Ругались, что в опере крутые лестницы.
- А-а, припоминаю. Погоди-ка... - Ржевский потер лоб. - Я, кажется, с кем-то там повздорил?
- С полковником Зайцевым.
- Из-за женщины конечно?
- Из-за ноги.
- Из-за женской ножки? - уточнил поручик, все сильнее прижимаясь к барышне.
- Да нет. Вы ему на ногу наступили.
- Всего-то?!
- Он вас сразу обозвал по-нехорошему.
- Это как же?
- Конюхом! А вы ему за это в стакан плюнули. А там еще водка оставалась, полковник очень расстроился и в вас ее плесканул.
- И попал, сволочь?
- Промахнулся... Ой, что это вы делаете, поручик?
- Да вот, хотел через тебя, Танюша, перелезть, чтобы встать, и застрял.
- А зачем копошитесь-то? - захихикала она.
- Хочу понять, за что это я зацепился.
- Так вы же всё глубже цепляете!
- Не обращай внимания... Что было дальше?
- Дальше? О-о... Думаете, я в состоянии рассказывать?
- Я этому Зайцеву хоть... по морде дал? а? или нет? а? а?
- Вас у-у-удержали... Но полковник просил у-удовлетворения.
- Что ж, я его удовлетворю... Только как-нибудь попозже... Ведь ты не против? а? а?
Но она молчала, потому что говорить уже не было ни желания, ни сил.
Внезапно дверь протяжно скрипнула.
- Ой! - Барышня прикрыла лицо подушкой.
Ржевский недовольно оглянулся. В комнату с серьезным видом вошли два офицера. Увидев, чем занят поручик, они дружно закашляли.
В одном из незваных гостей Ржевский признал Давыдова, другой же был ему неизвестен.
- Доброе утро, господа офицеры, - буркнул поручик. - С чем пожаловали?
- Может, ты хоть пегестанешь на минутку? - сказал Давыдов, неловко теребя себя за ус.
- В таких премьерах мне советчики не нужны!
- У нас дело сгочное.
- Присаживайтесь. Я скоро.
С головой накрыв себя и свою барышню одеялом, Ржевский с прежним усердием продолжал свое занятие.
Офицеры сели в сторонке, уткнувшись носом в стену.
- Может, выйдем пока, Лев Иваныч? - тихо спросил Давыдов своего соседа. - Вас вся эта петгушка не смущает?
- Чего уж, дело молодое, - прошептал тот. - А вы как, Денис Васильевич?
- Я-то всякого нагляделся. По пгавде сказать, после вчегашнего пегедо мной хоть в носу ковыгяй, хоть с бабой забавляйся - всё гавно. Отупел малость.
- Так много выпили?
- Мало закусывал. Эй, Гжевский! - через плечо крикнул Давыдов. - Обещал поскогее, а сам волынку тянешь.
- Да ты говори в чем дело, Денис, - раздался голос из-под одеяла.
- У тебя сегодня с полковником Зайцевым дуэль.
- Отлично-с!
- Я твой секундант, а Лев Иваныч - у Зайцева. Но может, пока не поздно, дело кончить мигом?
- Конечно. Я этого зайца мигом шлепну и поедем с тобой в оперу.
- Да ты меня не понял, бгатец. Я думал, может, ты согласишься уладить дело полюбовно.
- Нет-с. Мне нанесли там оскорбленье.
- Хочу откровенно предупредить вас, поручик, - важно заметил Лев Иваныч, - что полковник Зайцев будет драться насмерть. Он - известный всей Москве бретёр и отправил на тот свет немало дуэлянтов.
- А мне начхать, бретёр он, бобер или козел... Говорю же, что подстрелю его как зайца!
Глава 15
Дуэль
Место для поединка было выбрано на небольшой лесной поляне. Земля была укрыта талым снегом, вокруг тихо покачивались сосны. На деревьях сидело множество ворон, как будто нарочно собравшихся, чтобы поглазеть на дуэль.
Две сабли, воткнутые в снег на расстоянии десяти шагов друг от друга, обозначили барьер.
- С похмелья гуки не дгожат, бгатец? - спросил Давыдов Ржевского, когда все приготовления были закончены.
- Да нет, я у Танюши целый жбан рассолу выпил. Теперь ни в одном глазу. Ты лучше скажи, сходиться со скольких шагов?
- С двадцати.
- Давай с пятидесяти.
- Но, Гжевский, все пгавила уже оговогены.
- Плевать!
- Зачем пятьдесят шагов? Куда тебе столько?
- Для разбега.
Давыдов подошел к полковнику Зайцеву, стоявшему поодаль со своим секундантом, и передал им пожелания поручика.
- Хоть на версту! - заявил Зайцев. - Я от этого молодца с любого расстояния одно мокрое место оставлю.
- Что-с?! - вскипел Ржевский, когда Давыдов повторил ему слова полковника. - Да этот пехоташка, я вижу, совсем обнаглел. Нет, надо ему еще до дуэли рожу намылить, а то потом с покойника - какой спрос?
И подлетев к полковнику Зайцеву, Ржевский с ходу залепил ему кулаком по шее.
Оседлав упавшего в сугроб артиллериста, поручик схватил его за грудки.
- Что ты от меня оставишь, кобылий хвост?! Какое место? - орал Ржевский, избивая Зайцева всеми известными ему способами. - Что молчишь, шомпол безмозглый?
Но полковник не раскрывал рта, опасаясь подставить поручику зубы. Они катались по снегу, как влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки. Только вместо звуков протяжных поцелуев воздух был наполнен звоном оплеух.
- Гусар пехоташку оседлал! - торжествовал поручик.