— Мистер Дэрсингем, да ведь это… это разорение, полное разорение!
— И это подло, нечестно, Смит. Нас просто надула компания мошенников. Как вы думаете, возможно еще отказаться от всех заказов?
Мистер Смит с минуту размышлял, потом медленно покачал головой:
— Мы обязались доставить товар, и выхода у нас нет, мистер Дэрсингем. Если заказчики потребуют товар, придется его дать. И они могут заставить нас отдать товар по тем ценам, по которым мы его продали, или же закрыть предприятие. Тут и спору быть не может, сэр.
— А я вот о чем думаю, Смит. Мы не виноваты в том, что произошло. Это не обычный случай, когда фирма продает еще не купленный товар, рассчитывая на падение цен, а потом, если цены поднялись, терпит убыток. Тут совсем другое. Нас подвели, это чистейшее жульничество. Вина не наша. Если я объясню все нашим клиентам, скажу им прямо, что Голспи оказался мазуриком и обманул нас, быть может, они согласятся аннулировать заказы? Надо попытаться, не так ли? Где наша книга заказов? Хочу посмотреть, кто больше всех закупил и с кем можно сейчас же переговорить… Вот, например, «Браун и Горстейн». Их правление недалеко отсюда.
— И с ними у нас сделка на очень большую сумму, — заметил мистер Смит. — Вы еще, может быть, застанете мистера Горстейна.
— Сейчас позвоню в контору, узнаю, там ли он. — И, уже сняв трубку, он добавил: — Пожалуйста, Смит, подсчитайте хотя бы приблизительно, сколько они заказали.
Пока мистер Смит считал, мистер Дэрсингем узнал, что Горстейн еще не ушел и готов сейчас же принять его.
— Я иду, — сказал мистер Дэрсингем. — Еще только предупрежу жену, что запоздаю. Мы, кажется, вечером играем где-то в бридж. О Господи, мне сегодня так же хочется играть в бридж, как… как забавляться, пуская волчок.
Когда он кончил разговор по телефону, мистер Смит уже сидел за столом, положив перед собой книгу заказов и лист бумаги.
— Пока вы сходите туда, мистер Дэрсингем, я попробую пересчитать все по новым ценам.
— Я как раз хотел вас об этом просить, — сказал мистер Дэрсингем, снимая с вешалки пальто и шляпу. — Да, в хорошую мы попали переделку, нечего сказать! Я постараюсь вернуться как можно скорее.
Оставшись один, мистер Смит не стал предаваться размышлениям, он не хотел ни о чем думать. Он с суровым видом принялся за работу и целых четверть часа не поднимал глаз от книги. Складывал, вычитал, умножал. Работы было по горло. Нужно было сделать перерасчет по всем заказам последних месяцев, начиная с декабря, прибавить к новым расценкам обычные расходы и сумму, выплаченную Голспи. Мистер Смит делал все это с обычной аккуратностью и добросовестностью, стараясь, чтобы итог при первом взгляде на него выяснял положение. Так он работал уже больше четверти часа, когда вдруг зазвонил телефон. Но оказалось, что это ошибка и вызывают не их контору. Мистер Смит машинально набил табаком трубку и минуты две прислушивался к различным звукам, доносившимся с лестницы, с улицы Ангела, из других кварталов Сити. Эта заглушенная симфония, по-видимому, была единственной, которую ему придется слушать сегодня вечером. О Брамсе нечего было и думать. Он сунул в рот незажженную трубку и снова занялся вычислениями. Время бежало незаметно, росли столбики цифр, и так прошло еще полчаса.
Наконец в комнату ворвался мистер Дэрсингем, воплощение энергии и отчаяния.
— Ничего не выходит, Смит. Мы погибли!
— Что говорит мистер Горстейн?
— Я им рассказал все, что можно было, и они меня высмеяли. Честное слово, просто-напросто высмеяли! Конечно, делали вид, что сочувствуют и все такое, но я видел, что всё это — одно притворство. Ваш Горстейн тоже подлец, если хотите знать! «Очень сожалею» да «Ах, как вам не повезло» и все такое, а смысл его речи вот каков: они купили по тем ценам, которые мы предложили, и обязались снабдить своих покупателей, и на все закупленное заключили сделки с другими, и значит, мы обязаны им доставить все на прежних условиях. Спорить бесполезно. Они мне прямо сказали, что все другие заказчики ответят то же самое, а пожалуй, еще резче и грубее. Да, теперь я вижу ясно, что нам не выпутаться.
— Положение ужасное, мистер Дэрсингем, просто ужасное.
— Господи Боже мой, Смит, вам незачем твердить мне это! Мне и не снилось никогда, что придется расхлебывать такую кашу, — и во всем виноват этот гнусный мошенник. Честное слово, Смит, я не любитель бокса, но попадись мне сейчас этот тип, я бы с ним схватился. И один из нас остался бы на месте. Ну что, подсчитали?
Мистер Смит посмотрел на свои итоги, и только сейчас ему стало ясно все значение их. Он протянул бумагу мистеру Дэрсингему.