Атака началась после интенсивной подготовки, которую вели тяжелые минометы противника. Поскольку минометы вели огонь с закрытой позиции, они были, конечно, недоступны для контрбатарейного огня французской артиллерии и оставались вне досягаемости французских минометов на другом берегу реки. После около 40 минут огневой подготовки, вражеский огонь сосредоточился на южном опорном пункте и около 22.10 раздались крики «Тьен-лен!» («Вперед!»), когда вражеская пехота бросилась через колючую проволоку и минные поля, которые, под сосредоточенным огнем автоматического оружия французов, были чудовищными. Одна за другой атаки «человеческих волн» были отбиты французским оборонительным огнем, дополненным артиллерийскими батареями с восточного берега реки, которые теперь вели огонь прямо по колючей проволоке французских позиций. К 23.40 стало ясно, что южный опорный пункт дальше не удержать; заграждение из колючей проволоки, теперь покрытое ковром из тел противника, стало бесполезно; большинство огневых точек для автоматического оружия было разрушено вражескими минометами и у оставшихся в живых марокканцев быстро заканчивались боеприпасы. В 01.15 командир Туву приказал последним выжившим из южного опорного пункта перейти по мосту на северную позицию.
Но северному опорному пункту не дали передышки. В 03.00 пять батальонов бросились против 200 с лишним человек. Танки бронетанкового взвода, опустив орудия на минимальную высоту, стреляли по кричащим скоплениям людей, ползущим по парапетам на позицию, их тяжелые гусеницы десятками дробили головы, конечности и тела, когда они медленно двигались как прикованные слоны, на маленьком открытом пространстве, оставшемся на посту. Но вскоре и они тоже погрузились в кажущуюся бесконечной человеческую волну, с десятками рук, цепляющихся за их башенные люки, в попытке открыть их, запихивая зажигательные ручные гранаты в пушки, стреляя из автоматов в смотровые щели, наконец, уничтожая их выстрелами в упор из базуки, которые освещали их корпуса шипением раскаленного добела металла. В воздух поднялся сладковатый запах горящей плоти. Все пять экипажей танков погибли до последнего человека, сгорев в своих машинах.
Но время истекало для остальной части гарнизона Туву. Прижатые к Черной реке, многие из оставшихся скатились по крутому откосу в воду, а затем вброд или вплавь добрались до маленького островка на реке, чтобы дать последний бой. Но коммунисты, казалось, удовольствовались своей победой. Когда наступило утро, над Туву опустилась тяжелая тишина и марокканские патрули проскользнули с острова обратно на опорный пункт. Они обнаружили, что он покинут вражескими бойцами и вычищен от всего вооружения. Но противник также оставил после себя более 400 трупов.
Битва за контроль над Черной рекой продолжалась с переменным успехом до конца декабря. Французы бросили в бой мобильные группы №1, 4, и 7, а также 1-ю воздушно-десантную группу, усиленную бронетехникой; но противник снова отказался сражаться на любых условиях, кроме своих. Он исчез в пещерах известняковых холмов только для того, чтобы снова появиться в начале января вокруг анклава Хоабинь. На этот раз основным приложением его усилий был сухопутный путь к анклаву. Вдоль линии Черной реки войска Зиапа теперь вернулись к страшному методу изматывания, к медленному, но продуманному подтачиванию французских блок-постов, прикрывавших подходы к реке. Конечно, как и в Туву, французы всегда были способны вновь занять пост, который только что был захвачен, но в постоянно снижающейся отдаче таких маневров была точка, после которой верховное командование французов должно было признать полную эвакуацию сектора предпочтительнее постоянно растущего кровопролития, которого требовало его непрерывное удержание; занятие Хоабинь фактически быстро превращалось в «Операцию Мясорубка» наоборот.
В период между 6 и 10 января 1952 эта ситуация привела к постепенной эвакуации с горного массива вокруг горы Бави и выводу всех постов на западном берегу Черной реки, за исключением одного важного плацдарма, расположенного в месте ее слияния с Красной рекой. Это предоставило Вьетминю целый речной берег, на котором можно было устраивать засады на речные конвои, которые теперь должны были сопровождаться тяжеловооруженными импровизированными речными кораблями. Укомплектованные американскими десантными катерами различных типов, оснащенными танковыми башнями, спаренными или счетверенными крупнокалиберными пулеметами и плавучими минометными батареями, часто несущие на борту собственный десант из морских коммандос и даже нескольких легких танков или бронемашин, речные штурмовые дивизионы «динассо», должно быть, оказали неоценимые услуги находящимся под жестким давлением защитникам Хоабинь. Возможно самые кровавые битвы на реках после Гражданской войны в США, шли между французами и Вьетминем в ограниченном пространстве Черной реки вокруг скалы Нотр-Дам, а затем на различных притоках Красной реки в районе дельты, где корабли подвергались атакам и тонули от пушечного огня, мин и даже боевых пловцов. Французский адмирал в дальневосточных водах отвечал за тактическое руководство и управление военно-морскими подразделениями от авианосцев и тяжелых крейсеров до небольших автономных «флотилий», сражавшихся самостоятельно в 250 милях в глубине страны, на реках и каналах, которые даже не были нанесены на морские карты и для которых корабли никогда не предназначались. И в течении последних 150 лет французская Военно-морская Академия не преподавала никакой тактики, даже отдаленно применимой к этой ситуации.