Именно в этот момент в долине разверзся настоящий ад. Артиллерия и минометы коммунистов с обеих сторон дороги открыли огонь по всем подразделениям колонны, звуки выстрелов эхом отдавались в узкой долине. Некоторые из вражеских орудий находились всего в 50 ярдах от своих целей; на таком расстоянии они не могли промахнуться. В течении нескольких минут один из танков марокканского колониального пехотного полка взорвался в ослепительной вспышке сдетонировавших боеприпасов и бензина, эффективно блокировав почти всю мобильную группу №1. Заблокировав продвижение наиболее пораженной части конвоя и прижав пехотные подразделения мобильной группы №4 в южном конце каньона, противник теперь начал методично уничтожать уязвимую среднюю часть конвоя.
Пехота коммунистов – ее боевые кличи почти заглушались артиллерийским огнем – оказалась у машин еще до того, как прекратился обстрел. Это были не партизаны по совместительству, а два регулярных батальона 36-го полка в камуфлированных пробковых шлемах и стеганых оливково-зеленых куртках с короткими рукавами. В последовавшей рукопашной схватке пощады не давали ни одной из сторон; в то время как войска коммунистов уничтожали водителей и штабные части выстрелами в упор, ручными гранатами и кинжалами, диверсанты коммунистов взрывали одну машину за другой. В течении нескольких минут французский конвой был захлестнут атакующими на протяжении 800 ярдов, причем северный и южный концы конвоя сражались сами по себе.
К счастью для французов, командиры мобильных групп не попали в ловушку, а находились в авангарде и арьергарде. В 10.15 полковник де Кергарава, находившийся у Тайбинь с основной частью мобильной группы №4, передал командование всеми частями к северу от каньона полковнику Бастиани, командиру мобильной группы №1. Смена командования вступила в силу в 10.25. В то же время, де Кергарава начал вызывать поддержку с воздуха и приказал оставшимся с ним артиллерийским частям открыть огонь по быстро намеченным целям вдоль предполагаемой линии отхода пехоты коммунистов.
В самой долине схватка у машин превратилась в настоящую бойню, когда Вьетминь методично убивал всех раненых французов, лежавших на земле вокруг конвоя. К счастью, вмешательство французских ВВС примерно в 12.00 по тыловому району противника, особенно по полковому КП коммунистов и тыловым артиллерийским позициям возле старого китайского форта на высоте 222, несколько ослабило давление на сам конвой.
Бастиани стало ясно, что проблема для тыловой части конвоя заключается не только в том, чтобы вновь открыть дорогу, но и зачистить окружающие холмы от смертоносной артиллерии и минометов противника, прежде чем будет предпринята разумная попытка возобновить отход. Примечательно, что связь между батальонами на дороге не была нарушена и Бастиани смог поддерживать связь не только с де Кергарава, но и с командирами пехоты, чьи подразделения сражались за свою жизнь посреди ловушки вокруг яростно пылавших машин. К 15.00 план боя был разработан; в то время как оставшаяся часть алжирского стрелкового батальона будет прикрывать сам конвой, индокитайский маршевый батальон будет атаковать и займет орудийные позиции противника вдоль восточного фланга дороги, в то же время полторы роты Иностранного легиона, попавшие в ловушку, атакуют три позиции противника на высотах в направлении старого китайского форта. Одновременно пехота де Кергарава будет контратаковать в направлении конвоя, в то время как третья рота индокитайского маршевого батальона будет атаковать непосредственно на юг вдоль дороги, зачищая ее от всех препятствий, пока не восстановит связь с мобильной группой №4 де Кергарава.
Почти чудесным усилием дисциплины и воли, командиры рот индокитайского маршевого батальона и Иностранного легиона вывели свои подразделения из рукопашного боя вокруг машин для контратаки холмов. Около 15.30 под прикрывающим огнем танковых орудий и крупнокалиберных пулеметов французские пехотинцы – менее 500 человек – начали пробиваться к холмам. Как только французские намерения стали ясны, вьеты, в свою очередь, отозвали свою пехоту с дороги, чтобы получить свободные зоны обстрела для своих тяжелых пулеметов и минометов с их хорошо замаскированных позиций на холмах. (Как показал последовавшая зачистка французской пехоты, почти ни одно из орудий противника не было уничтожено французской авиацией или контрбатарейным огнем, а замолчало только тогда, когда было захвачено самой пехотой).