Вьеты даже не потрудились подорвать их своими базуками; они предпочли штурмовать их пехотой, в надежде захватить их вооружение и еще более ценные радиостанции. В течении нескольких секунд, одетые в черное вьеты ползали как муравьи, по танкам, а на открытых полугусеничниках разворачивались дикие рукопашные схватки. И здесь экипажи сражались до конца, а оставшиеся машины пытались столкнуть с дороги своих обездвиженных товарищей. Диверсия обошлась дорого, но она спасла остатки 1-го Корейского батальона от уничтожения. В 14.00, так же внезапно, как и началась, атака Вьетминя прекратилась, маленькие, одетые в черное люди снова исчезли в темно-зеленых холмах Чудре.
1-й Корейский батальон, знаменосец вклада Франции в усилия ООН в Корее и боевой костяк мобильной группы №100, прекратил свое существование. Когда пришли последние отставшие – а некоторым из них, таким как сержант Люттренже и капралы Кадьерг и Леве, потребовалось для этого время до 25 июля – в нем осталось ровно 107 человек. Из них 53 находились в военном госпитале в Банметхуоте. 1-й Корейский батальон выполнил свой долг до последнего.
Как ни странно, противник еще раз продемонстрировал небольшую долю милосердия к 1-му Корейскому батальону. 19-июля в 08.00 командующий вьетнамскими народными силами в районе Чудре, послал гонца в Эа Хлео, сообщив французам что 37 раненых в засаде 17-го июля будут оставлены на шоссе в 10 километрах к югу от Эа Хлео и что их могут забрать невооруженные санитарные машины. Санитарные машины под командованием лейтенанта Патруйо, доктора медицины, и отца Кюррьяна, священника, говорившего на наречии монтаньяров, покинули Плейку несколько часов спустя, миновали Эа Хлео и исчезли к югу от аванпоста на четыре дня. Группа ходячих раненых, всего семнадцать человек, уже 22 июля вышла пешком к Плейку и сообщила, что санитарные машины были задержаны противником до тех пор, пока их проезд не был разрешен вышестоящими властями.
Тем временем, маленький форпост Эа Хлео, укрывавший остатки 1-го Корейского батальона, столкнулся с наступлением с юга победоносных войск коммунистов. В ночь с 19-го на 20-е июля двадцать ополченцев-монтаньяров дезертировали со своим оружием, оставив на посту семерых французов – как и на многих горных постах, жандармов, а не солдат, еще двадцать горцев сомнительной лояльности и горстку почти контуженных выживших из 1-го Корейского батальона. Командир аванпоста поступил логично: вечером 20-го июля – в тот день, когда было подписано перемирие, - он и его люди поднялись в горы, и вместо того, чтобы отступить к Плейку, двинулись через густые джунгли к северу от Банметхуота, избежав тем самым ловушек, расставленных Вьетминем вдоль шоссе №14. Они достигли Бандона, к северу от Банметхуота 24 июля, измученные, но невредимые.
Объявление перемирия сделало жизнь на южном горном плато еще более удручающей: под предлогом того, что связь между различными подразделениями Вьетминя была очень плохой (что отчасти было правдой), боевые операции на плато продолжались еще месяц. Прекрасно сознавая, что объявлен мир, измученные боями бойцы мобильных групп на плато были должны сражаться за свою жизнь. Фактически, позиции мобильной группы №100 в Плейку, были атакованы 27 июля, а аванпост на шоссе №19 даже имели неприятный опыт обстрела 105-мм снарядами, выпущенными из гаубиц, захваченных противником 24-го июня. Перемирие окончательно вступило в силу 1-го августа 1954 года и 13 августа остатки мобильной группы №100 – 2-й Корейский батальон, оставшиеся в живых из 1-го Корейского батальона, одна уцелевшая батарея 2-й группы 10-го колониального артиллерийского батальона и штабная рота 100-й мобильной группы – начали свой последний марш к Сайгону и мысу Сен-Жак.
1 сентября 1954 года французское верховное командование в Индокитае расформировало мобильную группу №100. Полковник Масс, ее последний командир, написал эпитафию части в своем последнем приказе на день: