В муссонных джунглях Юго-Восточной Азии нет дешевого заменителя самому дорогому товару из всех – хорошо обученному боевому пехотинцу; не массовой продукции «учебных дивизионных лагерей», столь дорогих сердцу по опыту Корейской войны, а терпеливо обученному бойцу джунглей, который находится в джунглях, а не на их окраинах, и который, если понадобится, будет более стойким, чем враг. Французы наконец осознали это, и их диверсионные группы, получившие развитие, показали удивительную способность выносить и наносить удары. Но когда настал решающий момент, их было слишком мало – и они появились слишком поздно.
Мобильная группа №100 погибла, но дух ее жив. 1-й Корейский батальон, подобно пресловутому Фениксу, возрождающемуся из пепла, был восстановлен после расформирования группы, утратил вьетнамские составляющие и вновь стал французским пехотным батальоном «тяжелого» типа, сравнимым по вооружению и эффективности с Иностранным легионом. Его статус во французской армии как «носителя традиций» французских войск контингента ООН в Корее, стал постоянным. Он навсегда покинул Индокитай 17 июля 1955 года, в годовщину засады в Чудре, и отправился в Алжир. В ноябре 1954 года там вспыхнул мятеж. Я не возвращался на шоссе №19 уже несколько лет, но понимаю, что маленький бетонный указатель возле 15-го километра, указывает место, где мобильная группа №100 встретила свою судьбу. Миссионер также рассказывал мне, что сказка о французах, «которые не бежали от Смерти» стала частью фольклора племен бахнар, которая передается из поколения в поколение в песнях, где правда и фантазия свободно смешиваются. И возможно, именно так и следует помнить мобильную группу №100.
Атака на Плей-Рин с точки зрения противника
(Автор, рядовой Хоанг Дуй, был рядовым в секции шифровальщиков штабной роты 803-го пехотного полка Вьетнамской народной армии. Он провел всю войну в Индокитае в Межзоне V (южный центальный Вьетнам) и является автором нескольких рассказов, опубликованных в еженедельной газете ВНА. Эта история была опубликована в изданной на французском языке книге «Les premiers jours de notre combat», изданной в коммунистическом Северном Вьетнаме, в Ханое, в 1958 году. Этот рассказ примечателен своим пониманием процедур командования Вьетминя. Как мы увидим, коммунисты имели точное представление о количестве задействованных французских машин и подразделений; потери французов, однако, были преувеличены. Слова в [] – это пояснения, добавленные к исходному тексту для большей ясности. Прим. автора.)
… Партийный комитет в конце концов принял решение уничтожить форпост Плей-Рин, чтобы нанести глубокий удар по спокойным южным тылам противника. Месяц назад гарнизон поста составлял взвод армии Бао-Дай [вьетнамских националистов]. Но как только противник обнаружил наше присутствие, он усилил пост двумя ротами европейцев и африканцев, чтобы позаботиться о любой случайности. Если мы хотели одновременно ликвидировать новые позиции, удерживаемые подкреплениями вокруг опорного пункта, мы должны были оттеснить противника к центральному посту или плотно окружить его. Наш полк уже привык к такого рода операциям после боев вокруг перевала Део-Манг в 1953 году. Так что об этой части дела никто особо не беспокоился.
Нас тревожило то, что мы уже были полком только по названию. Наш лучший батальон покинул нас, чтобы принять участие в действиях на равнине против высадки французов в Туйхоа. После ухода одной роты на шоссе №14, у нас фактически осталось пять пехотных рот и две роты тяжелого вооружения. А называть их «ротами» - это было громко сказано! У нас было много раненых и больных, которых некем было заменить. Однажды вечером, когда операция объяснялась по модели в «песочнице», командир взвода пожаловался на нехватку людей.
- Сколько у вас осталось? – Спросил командир полка.
- У меня осталось только 28.
Все начали смеяться и командир сказал:
- Да ты богатей! У вас дела обстоят очень хорошо; все остальные по сравнению с вами – не что иное, как бедняки или батраки безземельные.
И снова раздался смех.
Тем не менее, мы решили уничтожить две с половиной белые роты и солдат Бао-Дай, ожидавших нас в Плей-Рин.
Стоял 16-й день второго лунного месяца (21 марта); мы ждали полнолуния. В 5 часов вечера мое подразделение покинуло редкий лес и двинулось вперед. С того момента, как мы покинули бивуак и дошли до Плей-Рин, все, что мы встретили, были леса мертвых деревьев и голые холмы, без единого места пригодного для маскировки (Подразделение пересекало рей, обширное пространство леса, сожженного аборигенами, чтобы расчистить землю для своих посевов. После двух-трех посевов все племя переходит на другой участок леса. Стоячие мертвые деревья часто являются большей помехой для операций, чем живой лес. Прим. автора). Согласно плану, операция должна была закончиться в 3 часа ночи, чтобы дать нам время пересечь реку Аюн и пройти еще пятнадцать километров, пока мы не выйдем в район, где можно будет укрыться.