Часть, обозначающая целое.
Клаудия не стала объяснять это профессору из Тафтса. Она не хотела произносить это слово и тем более не хотела слышать, как он его произносит. Он был просто чуваком, с которым она познакомилась в интернете. Ее пизда его никак не касалась.
ОНА НАЛИЛА СЕБЕ КОФЕ И СПУСТИЛАСЬ ВНИЗ. Выкрашенная в солнечно-желтый цвет приемная была светлой и жизнерадостной, там стояли удобные кресла, столики со стопками журналов о кулинарии и интерьерах, кое-где были стратегически расставлены коробки с бумажными салфетками. Одна из стен была увешана гигантскими принтами со снимками, которые сын директора сделал во время миссии Корпуса мира: на них улыбающиеся африканские женщины в ярких платьях несли на плечах, спинах и головах разные предметы. Кувшины с водой, корзины с хлебом, фруктами или бельем. Они носили все, что только можно себе представить, кроме младенцев.
В то утро половина кресел была занята: несколько женщин сидели парами, возможно, сестры, соседки или матери с дочерьми; индийская пара в строгих костюмах не отрывалась от телефонов. Парень и девушка студенческого возраста прижимались плечом к плечу и держались за руки. На них были похожие толстовки и треники, словно они пришли прямиком из спортзала.
Она пересекла комнату и длинным коридором направилась к кабинету, где находился колл-центр. Дверь была чуть приоткрыта. Клаудия узнала голос женщины, говорившей по телефону. Наоми работала на горячей линии с первых дней ее появления, самый преданный волонтер.
– Когда у вас начались последние месячные? – спросила Наоми.
Этот вопрос всегда был первым.
Весь колл-центр был занят кубиклами. В каждой стоял компьютер и обычный офисный телефон. На каждом месте висела распечатанная памятка «Протокол тихого вызова»[5].
В угловой кабинке Наоми сверялась с диаграммой, картонным кругом размером с дискету, чтобы определить срок беременности. Волонтеры помоложе пользовались онлайн-калькулятором, но Наоми считала по старинке. Она скрючилась над своей картонкой, точно какая-нибудь средневековая прорицательница, гадающая на Таро или чайных листьях.
– У вас срок восемь недель и пять дней, – сказала она.
Волонтеры делились на два типа. Половину составляли седовласые женщины Пэм, Наоми, Джанет и Карен, пожившие достаточно, чтобы помнить, иногда на собственном опыте, времена подпольных абортов. Остальные – Меган, Аманда, Лили и Марисоль – были выпускницами факультетов психологии, социальной помощи или общественного здравоохранения. Их всех называли «консультантами», но это слово слабо подходило для описания их работы. Звонящим на горячую линию было нужно очень многое: информация, прием, приличная работа, хоть какая-то медицинская страховка. Помощь с уходом за детьми, доступное жилье, антибиотики, антидепрессанты. Среди всего этого консультация была, прямо скажем, ближе к концу списка.
Особенно это касалось звонков по поводу абортов. К тому моменту, когда женщина начинала гуглить «аборт Бостон», она уже не нуждалась в советах от незнакомцев. Решение уже было принято. Консультант объяснял ей, чего ждать в день процедуры: сколько времени она займет (десять-пятнадцать минут), сколько времени ей придется провести в клинике (два часа, включая восстановление после), что нужно есть утром (ничего), что взять с собой (носки и свитер – в процедурной может быть прохладно).
– У вас есть диабет? – спросила Наоми. – Принимаете метадон, субоксон или субутекс?
Клаудия надела гарнитуру и устроилась за столом.
Они объясняли детали процедуры и отвечали на вопросы. Я буду под наркозом? Это больно? Это были частые вопросы, но не самые частые.
Чаще всего спрашивали: сколько это будет стоить?
– Первый препарат мефипрестон, – сказала Наоми. – Вы принимаете его в клинике. Потом мизопростол, его вы принимаете уже дома.
Женщины все чаще и чаще предпочитают медикаментозный аборт клинической процедуре. Оба способа без страховки стоят шестьсот пятьдесят долларов – капля в море по сравнению с тем, сколько стоит вырастить ребенка, но для многих звонящих это неподъемная сумма. «Охренеть, – неоднократно говорили Клаудии. – Ну, судя по всему, у меня будет ребенок».
5
По протоколу тихого вызова звонящий обозначает, что нуждается в помощи, нажимая клавишу в тональном наборе.