– Дети найдут здесь прекрасное окружение. Школа рядом, а в соседних домах полно новых приятелей. Всегда разумно предлагать свою цену.
Я посмотрел в окно, как качается Сини. Волосы развеваются по ветру, глаза закрыты.
– Моя визитка, пожалуйста.
Сунув визитку с фотографией Лео Виртасалми в карман, я направился к качелям. Сгреб дочку в охапку, понюхал ее волосы. Вонь из сауны не прилипла.
По дороге домой я купил по мороженому нам обоим и постарался забыть неприятное ощущение от смотрин. Стоило Сини уйти, как дурное настроение вернулось. По плану я собирался затаиться на несколько дней: пусть моча высохнет. Но для облегчения своего состояния решил форсировать события.
Ответила хозяйка, по голосу где-то моя ровесница.
Я представился агентом по продаже недвижимости и поинтересовался, не продается ли их дом.
Женщина удивилась, откуда я это взял. Я ушел от ответа: всякое можно услышать в магазинах такого небольшого района. Хозяйка сказала, что это ошибка, подчеркнув, что дом не продается и никогда не будет продаваться. Извинившись, я пожелал ей и ее семье всего доброго.
Открыл блокнот и записал:
«Они похожи на терьеров из рекламного ролика колготок. Держатся за свое когтями и зубами. Хотя никто еще не прикасался к колготкам».
Я позвонил снова.
– Это я мочился в вашем дворе, а пять минут назад представился агентом по продаже недвижимости.
Молчание в ответ.
Я назвал точную дату и время, чтобы не оставалось сомнений.
Она не проронила ни слова.
Я сказал, что понимаю ее молчание. Мне тоже пришлось, правда, в меньшем масштабе, пережить покушение на собственность. Я обратил внимание, что своим поступком никоим образом не угрожаю жизни семейства, речь скорее о символическом жесте, так как именно их дом дал старт моей новой жизни.
– Этим грубым поступком я хотел выразить благодарность, оставить память.
Женщина сказала, что положит трубку, но я попросил ее подождать еще секунду. Она сказала, что передает трубку мужу, чтобы он сделал со мной то, что полагается мужчине делать в такой ситуации.
Послышались шум и шаги.
Трубку взял мужчина, назвался Рейо.
Я пересказал ему ситуацию с уточнением деталей. Он сразу разорался, угрожая:
– Ну, бля, ты счас узнаешь! Слышь, урод, я тебя достану!
Сквозь его крики донесся плач маленькой девочки. Стало чрезвычайно противно – слышать одновременно крик и плач, потому что именно эти выражения эмоций загнали меня в тупик.
Пришлось прервать мужика довольно резко.
Я соврал, что знаю все о его жизни, хотя успел только выяснить, где и кем он работает, чем занимался в обед и как он вел себя на рождественском празднике.
Стало тихо.
Я огласил условия.
Либо он выслушает, что я хочу сказать, либо я расскажу, так или иначе, его жене, какое большое у супруга сердце. Я еще не выяснил его сексуальных пристрастий, но рыбка клюнула на пустой крючок.
Я изложил ему свою ситуацию и спросил, что он думает о моих возможностях. Мужик ответил покорно и деловито, что за несколько тысяч наличных вряд ли можно приобрести дом за полторамиллиона. Он предложил обратиться в «Аландсбанк», там условия получения кредитов более выгодные по сравнению с крупными банками. Я поблагодарил его за информацию, но подчеркнул, что с приобретением дома связаны ценности поважнее денег. Он согласился и сказал, что верит в возвращение моей семьи. Я поблагодарил его за сочувствие, но не удержался и спросил, по каким моральным принципам он считает справедливым жить в доме бывшего фронтовика и по какому праву он пристроил к дому столь несуразный флигель. Пусть ответит он, глава семьи с одним ребенком, зачем ему лишняя площадь, ведь беженец или фронтовик после войны воспитывал на тех же квадратных метрах, по меньшей мере, троих детей. Мужик сказал, что не понимает вопроса. В трубке раздалось потрескивание.
От этого потрескивания меня кинуло в жар, я заметил, что сжимаю трубку изо всех сил. Ненависть – это химия.
Мой план еще не был завершен, и я стал тянуть резину. Смягчил ситуацию, рассказав об исследовании по данному вопросу, о котором прочел в истории послевоенного заселения Финляндии. Знаком ли этот период господину Рейо? Нет.
– Познакомься обязательно, если только оторвешься от гриля. Нынешний жилищный кризис – детские забавы по сравнению с тогдашним.
Трубка вновь ответила треском.
Я поинтересовался, алё, кто на том конце провода – боец-фронтовик или дежурный по линии. Мужик промычал, что он слушает. Прекрасно. Я сожалею, что нассал на ваш двор, это было слишком, но причиной послужил мой пульс. Он слишком долго выдавал за 170 ударов – замечательное состояние. После этого кажется, что весь мир принадлежит тебе!
Мужик снова затрещал.
– Ты увлекаешься бегом?
– Нет.
Я посоветовал ему познакомиться со спортом, в котором не надо сражаться ни с женщиной, ни с миром, ни с экономической системой.
Мужик ответил, что подумает.
– Если смогу оторваться от гриля.
Я сказал, что ценю его игривый намек, и выразил сожаление, что мы, мужчины, не проявляем единодушия в этих делах.
– Если бы проявили, не сидели бы в заднице. Большинство мужиков, вот как мы сейчас, живут чувствами. Мужская рассудительность – заблуждение. Ты увлекаешься рок-н-роллом?
– Как-то нет.
– И правильно. Музыка обостряет чувства и притупляет разум. Пустые припевы привели меня на ваш газон, а не городские автобусы. Ты, наверно, хочешь меня послать.
– Да.
– Могу тебя успокоить: я сам хочу положить на все больший и толстый. В том числе и на это самое слово, потому что оно не выражает того, в каком состоянии мое сердце. Через несколько часов моча испарится с твоей травы. К Рождеству ты вовсе забудешь эту историю. Тебе знаком термин – принцип относительности?
– Я больше ничего не скажу.
В трубке раздались короткие гудки.
Подключив мобильник к зарядному устройству, я записал в блокнот:
«За несколько минут терьеры превратились в золотистых лабрадоров. Вот за это я никогда не любил собак. Не удивительно, что результаты голосований так переменчивы. Это район красно-сине-зеленых. Терьеры подают переднюю лапу зеленым, но на следующих выборах уже поднимают в их сторону заднюю лапу, а переднюю протягивают социал-демократам. Пройдет полгода, и терьер уже преданно обнюхивает штаны консерватора, потому что тот обещал установить новую скамейку на собачьей площадке. Все это я выяснил в недавнем телефонном разговоре с владельцем удобренного газона. Основной вопрос: я хочу таких соседей? В многоэтажке на соседей плевать, но в районе частной застройки какой-нибудь псих возьмет да и заглянет воскресным утром в твой двор через кусты боярышника. В этой квартире я, в принципе, могу не обращать внимания на живущего наверху соглядатая, хотя он и проявляет заботу о моем образе жизни. Он раздражает меня, но не так сильно, как я раздражаю его. Равновесие соблюдено. Но как удержать равновесие с этими рейо? Как вернувшиеся с фронта бойцы исполняли свои социальные обязательства? Заставляли себя выскакивать из-за изгороди, чтобы обменяться праздными любезностями с соседями ради сохранения спокойствия? Или после ужасов войны будничный треп казался отдыхом? Скорее так. Хорошо бы обсудить это с Хеленой до переезда. То есть куда мы суемся – в свет или в темноту».
Они
По всей видимости, семья ушла от курильщика. Пару месяцев мы не видели ни его жены, ни дочки. Не удивительно, наверняка он тяжелый человек для близких. Туда ходило много другого народа, но, к сожалению, шума они не поднимали, поэтому мы не могли предъявить никаких претензий.
В один из дней я видел трех женщин, выходивших из его квартиры с интервалом в час. Они оставили в коридоре запах социальной помощи.
Его также посетили несколько моложавых мужчин недружелюбного вида, некоторых я встречал на углу у торгового центра. Надеюсь, здесь замешаны наркотики. Если у нас появятся серьезные доказательства, мы быстренько выдворим курильщика из дома.