Амира позвонила и спросила служанку:
– Могу я видеть жену капитана Рагеба? Скажите ей, что я – Амира Рашид.
Служанка вернулась, пригласила Амиру войти в дом и ввела ее в богато обставленную гостиную. Навстречу гостье поднялась красивая женщина. «Благодарение Богу, это она», – подумала Амира. Она отодвинула с лица покрывало и спросила:
– Вы узнаете меня, миссис Сафея?
– Да, саида. Садитесь, пожалуйста.
Принесли чай и печенье, миссис Рагеб предложила Амире сигарету.
– Как мне приятно видеть вас снова, саида…
– И мне тоже. Ваша семья благополучна? Сафея показала на две фотографии на стене.
– Мои дочери, – сказала она. – Старшей двадцать один, она замужем. Младшей только семь. Я назвала ее Амирой, – миссис Сафея посмотрела в глаза гостьи. – Она родилась, когда мой муж был в командировке в Судане. Но вы ведь помните.
Амира помнила. Она посмотрела на изящное коралловое ожерелье на шее хозяйки дома.
Семь лет назад миссис Сафея носила золотую цепочку с синим камнем, предохраняющим от дурного глаза, и тогда по этой примете Амира поняла, что женщина в беде. Теперь она, слава Богу, не носит этого амулета и ее душевная тревога улеглась.
– Скажите мне, пожалуйста, – спросила Амира, – вы помните наш разговор в саду семь лет назад?
– Никогда не забуду. С того дня я признательна вам навеки, вы можете располагать мною, моим домом и имуществом.
– Миссис Сафея, ваш муж, капитан Юссеф Рагеб, – член Революционного совета?
– Да.
– Помнится, вы говорили мне, что муж вас любит, считает ровней и слушает ваши советы.
– Да, даже больше, чем когда-либо.
– Тогда вы действительно можете мне помочь.
Элис плохо спала все эти ночи, непрестанно думая об Ибрахиме. Она проснулась и посмотрела на часы – полночь. Вдруг она услышала шаги под своей дверью и поняла, что проснулась от этих звуков. Чужие в доме? Но не было слышно ни тревожных криков, ни даже звука голосов. Элис встала, накинула халатик и, открыв дверь, увидела, как Нефисса и две кузины исчезают в конце холла у дверей детских спален. Элис выбежала вслед за ними.
У Камилии был крепкий сон, она никогда не просыпалась ночью, любила сновидения и уют постели. Когда она почувствовала руку, мягко гладящую ее по плечу, она подумала, что это Ясмина, которая иногда будила ее ночью, жалуясь на страшный сон. Но это была умма, бабушка.
– Пойдем со мной, Лили, – сказала она.
Протирая глаза, Камилия вылезла из кроватки и пошла за бабушкой; оглянувшись, она увидела, что Ясмина спокойно спит в своей кроватке. Они прошли в ванную комнату, где яркий свет ослепил девочку; она увидела там тетю Нефиссу и трех своих двоюродных теток – Зу Зу, Дорею и Райю.
Амира закрыла дверь ванной; Нефисса подошла к девочке и обняла ее, говоря:
– Я подержу ее, я сегодня буду ее мама. Камилия была такая сонная, что не задавала вопросов; Амира велела ей сесть на толстое полотенце, расстеленное на полу, а Нефисса обняла ее сзади. Когда Дорея и Райя стали раздвигать ей ноги, Камилия испугалась и закричала, но они держали крепко, и умма, нагнувшись над ней, очень быстро что-то сделала.
Ясмине снился сегодня не страшный сон, а хороший. Папа вернулся домой, устроили праздник, мама улыбается, такая нарядная, в белом вечернем платье и бриллиантовых серьгах, а бабушка несет из кухни огромную миску мороженого, а Камилия танцует и кричит: «Мишмиш! Мишмиш!»
Ясмина проснулась и села, прижимая к себе игрушечного медвежонка, которого привез из Англии дядя Эдвард, – она не разлучалась с игрушкой даже ночью. Крик повторился.
– Это уже не во сне, – поняла Ясмина. Лили в кроватке не было. Где же она? Ясмина увидела свет под дверью ванной комнаты. Дверь открылась, и вышла Амира с рыдающей Камилией на руках.
– Что случилось? – закричала Ясмина.
– Все в порядке, – успокоила бабушка, укладывая Камилию в кровать и вытирая ее слезы, – Лили скоро поправится.
– От чего?!
– Иди в кроватку, Ясмина, – строго сказала Амира. Дверь открылась, и вбежала Элис в ночном пеньюаре, с растрепанными волосами.
– Что случилось? Это Камилия кричала или мне показалось?
– С ней все в порядке, – мягко ответила Амира.
– Но что случилось? – Теперь Элис заметила других женщин, одетых как днем.
– Все хорошо. Камилия поправится через несколько дней.
Элис посмотрела на женщин, которые улыбались и кивали ей успокаивающе, и растерянно повторила:
– Но что же случилось? Камилия упала, ушиблась?
– Ей сделали обрезание.
– Что?! – спросила Элис.
– Наверное, в Англии этого не делают, – зашептались между собой женщины.
– Пойдем, дорогая, я тебе все объясню, – сказала Амира, поглаживая руку Элис. – Нефисса, ты побудешь с Лили.
Когда женщины вышли, а тетя Нефисса пошла в ванную, Ясмина выскочила из кроватки и бросилась к сестренке, которая горько плакала, уткнувшись в подушку.
– Что с тобой, Лили? Что случилось? Ты больна? Камилия вытерла слезы:
– Мне больно, Мишмиш.
Ясмина скользнула в постель к сестре и нежно обняла ее за шею.
– Не плачь. Бабушка сказала, что это пройдет.
– Не уходи от меня, – сказала Камилия, и Ясмина натянула простыню на них обеих.
В своей спальне Амира налила из серебряного чайника две чашки чаю и спросила:
– Так, значит, в Англии не делают обрезания? Элис глядела растерянно:
– Иногда мальчикам, кажется. Но, мама Амира, как же девочкам делают обрезание? Что им делают? – Амира объяснила. Элис глядела ошеломленно. – Но это же, наверное, очень болезненно и это заметно, уродливо – не то что при обрезании мальчиков?
– Вовсе нет. Будет небольшой шрам. Я срезала совсем немножко. Ничего у нее не изменилось.
– Но зачем это делается?
– Чтобы девушка была целомудренной, когда вырастет. Изгоняются нечистые помыслы, она будет добродетельной и послушной женой.
Элис нахмурилась:
– Вы хотите сказать, что она не будет испытывать удовольствия от секса?
– Конечно, будет, – с улыбкой ответила Амира. – Какой мужчина захочет иметь в своей постели женщину, не испытывающую удовлетворения?
Элис посмотрела на часы. Два часа ночи, в доме было тихо и темно.
– Но почему вы сделали обрезание ночью, тайно? – спросила она. – Захарии делали обрезание днем, потом был праздник…
– Обрезание мальчика – иное дело. Оно почетно, мальчик входит в семью мужчин, исповедующих ислам. Обрезание девочек связано с постыдными тайнами, его не празднуют.
Элис смотрела обескураженно, и Амира продолжала:
– Но этот ритуал неизбежен для всех девочек-мусульманок. Камилия теперь найдет хорошего мужа, – он получит уверенность, что жена не будет чрезмерно возбудимой и сохранит ему верность. Ни один приличный мужчина не женится на необрезанной женщине.
Элис была окончательно ошеломлена:
– Но ведь ваш сын женился на мне! Амира погладила руку Элис:
– Да, и ты стала дочерью моего сердца. Я сожалею, что ты так расстроилась. Я должна была подготовить тебя, объяснить, ты даже могла принять участие. Вот на следующий год, когда придет очередь Ясмины…
– Ясмина! Вы собираетесь это сделать моей дочери?!
– Как скажет Ибрахим…
Элис вскочила и выбежала из комнаты.
Нефисса сидела у постели с вышиванием. – Они обе спят, посмотри.
Девчушки свернулись под одной простыней, черные волосы Камилии смешались с золотистыми – Ясмины. Элис вспомнила, как Темная и светлая головки были закутаны черной тканью, перед ее глазами снова встало удручающее видение – танец двух черных фигурок в солнечном саду.
– Я спасу тебя, моя дорогая, – прошептала она, – ты вырастешь свободной женщиной.