– Бедный Закки! – вздохнула Тахья. – Сколько у него хлопот сегодня вечером. И бабушке пришлось солгать, что он ведет нас на представление, а он не любит обманывать умму.
– Это и не ложь, – рассудительно возразила Ясмина, – мы в самом деле пришли на представление.
За ящиками появился Захария.
– Все в порядке, Лили, – прошептал он. – Тебя встретит за дверью служанка, дежурящая в женском туалете, и через кухню проведет за сцену, ты там спрячешься. Я ей сказал, что ты хочешь посмотреть представление.
Все трое поцеловали Камилию и пожелали ей удачи. Расправляя полы пальто, чтобы не смять костюм для танцев, она проскользнула вслед за служанкой на сцену; та провела ее в темный уголок и велела не шуметь.
Камилия нашла щелку и выглянула в зал; сердце у нее замерло. За столиками ночного клуба сидели дамы в элегантных вечерних туалетах, и мужчины в вечерних костюмах; она с трепетом узнала в круглощеком коротышке за одним из ближайших к сцене столиков киномагната – мужа Дахибы.
Заиграл оркестр, свет в зале потускнел, осветилась сцена. Раздался взрыв аплодисментов – на сцену вышла Дахиба.
До сих пор Камилия видела знаменитую танцовщицу только на экране. Сейчас та показалась ей ослепительной. Дахиба была окутана синим покрывалом, усыпанным стразами, жесты традиционных восточных танцев и приемы европейского балета мягко сплетались в ее окружении на сцене. Потом синий вихрь замер – Дахиба сбросила покрывало и осталась в роскошном, ослепительно ярком костюме из блестящего турецкого атласа, отделанного серебряным позументом и подпоясанного серебряным шнуром. Дахиба начала свой прославленный вступительный номер – она шевельнула бедрами и продолжала эти движения в медленном струящемся ритме. Зал взорвался аплодисментами.
Дахиба была так близко, что Камилия могла рассмотреть ее. Дахиба, оказывается, не была красавицей или даже просто хорошенькой. У нее была великолепная осанка, а танец ее завораживал зрителей: они по воле Дахибы смеялись, тосковали, замирали в восхищении. Дахиба не просто давала представление – поняла Камилия, – она умела вызвать сопереживание.
В перерыве между номерами Дахиба подошла к краю сцены, улыбаясь зрителям. Камилия почувствовала, что ее момент настал, сбросила пальто и расправила красно-золотой костюм. Оркестр начал играть мелодию, под которую Дахиба исполняла танец в манере беледи. Когда Камилия вышла на сцену и начала танцевать, зал в изумлении замер, потом раздались аплодисменты. Дахиба обернулась и увидела танцующую девушку, музыканты глядели на нее вопросительно, но она подала им знак не прерывать игры.
Камилия танцевала на небольшом пространстве сцены, руки изящно изогнуты, торс и бедра в волнообразном движении. Не глядя на Дахибу, она улыбалась зрителям, которые громко аплодировали и кричали:
– Йа, Алла!
Дахиба сделала знак оркестру: умолк барабан, потом и другие инструменты, остался только томительно-сладкий звук флейты. Теперь в танец Камилии вошли и движения ягодиц – как будто бы рябь пробегала по нижней половине ее тела.
Зрители вопили в восторге. Мужчины вскакивали на стулья с криками «Светлый ангел слетел к нам!», свистели и посылали воздушные поцелуи. Все поняли, что выступление девушки с янтарными глазами было незапланированным, и радовались своей удаче. Муж Дахибы бесновался, как и остальные зрители. Сам она стояла у края сцены, там же, где была в начале выступления Камилии, невозмутимо глядя на танец.
Когда музыка кончилась, Камилия послала зрителям воздушный поцелуй и убежала за кулисы, где ее сразу схватил администратор клуба, угрожая сдать полиции. Когда он уже тащил ее к выходу, появилась Дахиба.
– Итак, что же вы тут делаете? – спросила она, холодно глядя на девушку.
– О, мадам, я так хотела показать вам свой танец, – пробормотала она. – К вам ведь не пускают.
Ввалился, весело фыркая, коротышка муж Дахибы, Хаким Рауф.
– Клянусь головой святого мученика Хуссейна, вот это шоу! Спасибо, девчушка. Пойдем-ка пить чай! – и он разжал пальцы менеджера, ухватившего Камилию за локоть.
Они прошли в помещение, предоставленное Дахибе в клубе «Золотая клетка»; супруги закурили сигареты, и Дахиба начала допрос. Взгляд ее был суровый, черты лица несколько тяжеловаты, чего не было заметно в кино.
– Как ваше имя?
– Камилия Рашид.
В глазах Дахибы что-то блеснуло.
– Доктор Ибрахим Рашид – ваш родственник?
– Отец.
– Вы учились танцу?
– В балете.
– Вы хотите учиться у меня?
– Больше всего на свете.
Дахиба посмотрела на девушку задумчиво и испытующе.
– Я никому не разрешаю выступать на сцене вместе со мной. Я могла бы передать вас полиции. Но зрителям вы понравились.
– Она их покорила, – заметил ее муж, расстегивая воротничок, врезавшийся в толстую шею. – Давай добавим к программе ее номер, моя сладкая дынька!
Дахиба игриво хлопнула его по руке:
– И еще один номер вставим – танец обезьяны в твоем исполнении!
Потом она обратилась к Камилии:
– Вы слишком мускулистая. Мужские плечи и небольшие ягодицы. Вам надо набрать вес. Худая танцовщица не вызывает эротических эмоций. Ваш стиль устарелый и любительский. Беледи теперь так не танцуют. Восточный танец обогатился многими заимствованиями. Но у вас есть данные. При хорошем учителе вы можете стать превосходной танцовщицей. – Она улыбнулась. – Почти такой же, как я.
– О, благодарю…
Дахиба остановила ее жестом:
– Прежде чем согласиться взять вас ученицей, я должна вас предупредить, что семья ваша этого не одобрит. Восточных танцовщиц считают безнравственными женщинами. Нас презирают за то, что мы привлекаем внимание к женской сексуальности, отвлекаем мужчин от мыслей о Боге. Они желают нас – и презирают за то, что мы возбуждаем в них желание. Понимаете, о чем я говорю? Многие будут желать вас, Камилия, но совсем немногие – уважать. И может быть, никто не захочет жениться на вас. Справитесь вы с этим?
Камилия посмотрела на румяное лицо Хакима Рауфа и сказала:
– Но у вас-то все сложилось не так уж плохо, мадам. Толстяк засмеялся, поцеловал ее руку и воскликнул:
– Благословенное древо, из которого вырезали твою колыбель. Клянусь Богом, я просто влюблен в эту малышку!
Дахиба засмеялась. Камилия покраснела и сказала:
– Я знаю только одно: хочу танцевать во что бы то ни стало.
– Тогда я скажу, почему я хочу учить вас. Танец состоит не только из техники. Мы, египтяне, воспринимаем эмоции и драматизм, воплощенные в личности танцора. В вас есть харизма, Камилия. Ваш танец еще далек от совершенства, но вы умеете увлечь зрителя. Это умение – залог успеха. Ваша семья знает, что вы здесь?
Камилия поколебалась, но сказала правду:
– Нет, родные бы этого не одобрили. Но мне все равно! Я просто им не расскажу, что беру у вас уроки.
– Вам надо будет приходить ко мне три раза в неделю. Что вы скажете дома?
– Скажу, что беру дополнительные уроки танца. Бабушка решит, что речь идет о балете.
– А если она узнает?
Камилия тряхнула головой – она не желала сейчас об этом думать. Сейчас она начнет брать уроки у Дахибы, а потом прославится!
Ибрахим явился на яхту Хассана, и лакей ввел его в кабинет хозяина, который, лежа на диване, курил гашиш.
– Как я рад тебе, мой друг! Садись, – приветствовал он Ибрахима.
Но тот остался стоять.
– Я должен задать тебе вопрос, Хассан! Ты называл мое имя членам Революционного совета?
– Боже мой, конечно, нет, – улыбнулся Хассан. – Кто мог высказать такое абсурдное предположение?
– Моя мать.
Улыбка исчезла с лица Хассана. Снова Дракон!
– Но это ложь! Сам знаешь, твоя мать меня не любит.
– Моя мать не лжет.
– Тогда ей дали ложные сведения.
– Она сама видела мое дело. И я могу его посмотреть. Хассан отложил трубку и запустил пальцы в свои густые волосы.