Хаким Рауф вскричал: «Съемка!» – и Дахиба начала танцевать, а цензор впился в нее взглядом. Сцена изображала ночной клуб, где танцовщица – Дахиба выступает на сцене, притворяясь, что не узнает своего переодетого мужа в толпе зрителей. Еще одна легкомысленная комедия. Хаким Рауф как-то пожаловался Камилии, что Насер, выдающийся политик и блестящий ум, ввел такую цензуру в кинопромышленности, что фильмы не будут давать сборов. Он уже не раз заявлял, что готов перевести свое дело в Ливан, где нет таких нелепых цензурных ограничений, деятели искусства чувствуют себя свободно и их деятельность поощряется.
Рауф воскликнул: «Стоп!» – послал работника студии в гардероб за каким-то дополнением к костюму. Подойдя к жене, он нагнулся к ее уху и что-то прошептал – она улыбнулась.
Камилия восхищалась этой супружеской парой. Они, казалось, не подходили друг другу: она – высокая, изящная и элегантная, он – неопрятный толстый коротышка. Но эти внешне несхожие люди двадцать лет жили в счастливом браке. Дахиба была сирота – она потеряла родителей в раннем детстве и могла свободно выбирать себе мужа. Супруги хорошо понимали друг друга; Рауф восхищался талантом Дахибы и был во власти ее женских чар; ее пленяли энергия Рауфа и его живой, насмешливый ум. Глядя на них, Камилия мечтала сама выбрать себе мужа, с которым она будет счастлива, но сможет и шутить и дурачиться, как Дахиба и Рауф. «И непременно будет иметь детей», – подумала Камилия. Дахиба говорила ей, что это вовсе не помешает карьере танцовщицы.
Она не отводила взгляда от красавца цензора. Вдруг сердце Камилии замерло – он тоже пристально посмотрел на нее.
Съемка была окончена, Камилия надела пальто, взяла сумочку и библиотечные книги и собиралась уйти, но увидела, что ей кивает Дахиба. К той подошел красавец цензор и о чем-то ее спрашивал, она ответила с улыбкой, он попрощался и вышел.
Камилия подошла к Дахибе.
– Ну, как вам понравилась сцена? – спросила танцовщица.
– Очень! А этот, из министерства культуры, прямо с вас глаз не сводил!
– Ну, это же его работа, – засмеялась Дахиба, – глаз с меня не сводить, чтобы мой танец не был чрезмерно возбуждающим. Цензура контролирует эротику. Как бы то ни было, я пригласила его на чай.
– О-о! И он согласился?
Глаза Дахибы заблестели лукавством.
– Он спросил меня о вас, я сказала, что вы мне не дочь, а ученица. Еще он спросил, будете ли вы у меня вечером. Я сказала, что будете, и он обещал прийти.
– О-о, какое счастье!
Камилия бежала домой вне себя от радости. Под опекой Дахибы знакомство завяжется, если она понравится ему, он примет и второе, и третье приглашение, заговорит с ней… А может быть, Дахиба и Рауф устроят пикник и там, на прогулке, он признается ей в любви.
Около дома ее застал легкий дождь. Все родственницы собрались на кухне, Амира делала сахарных куколок – традиционное угощение для детей на день рождения Мухаммеда. Элис пекла английский рождественский пудинг. Поскольку по лунному календарю день рождения Пророка Мухаммеда и Пророка Иисуса совпадал только раз в тридцать три лунных года, в доме царило особое праздничное оживление. Элис украсила маленькое деревцо блестящей мишурой, поставила под него игрушечные фигурки, изображавшие рождение Христа и приход волхвов, и рассказывала детям о христианском Рождестве. Они уже знали об этом, потому что в Коране есть глава о непорочном зачатии. Дети знали и священное дерево в Каире, под которым, по преданию, отдыхали Иосиф и Мария во время бегства в Египет. Увидев на кухне Марьям Мисрахи, Камилия вспомнила: празднуется и третий религиозный праздник – еврейская Ханука. Марьям готовила хароссет – сладкое блюдо из фиников и изюма, которым отмечают евреи свой праздник восстановления Иерусалимского храма. Храма, из которого возносился на небо Пророк Мухаммед, чтобы получить от Бога Пять заповедей Веры. В этом году на одной неделе соединились празднества трех разных, но не чуждых друг другу религий. «Благословенная неделя, – подумала Камилия, – сколько радости и праздничной суматохи!»
– Вот и ты, Лили, – сказала Амира. – Ну, получила книги?
Камилия сказала Амире, что идет в библиотеку за книгами по курсу арабской литературы. Она в самом деле была в библиотеке, но потом отправилась на киностудию.
– Да, я взяла пару книг; и у меня сегодня по горло домашних заданий.
– Ты ездила на такси?
Камилия вздохнула. Умме пришлось примириться с тем, что девушки из дома Рашидов начали выходить в город без сопровождения родственника-мужчины: Тахья и Камилия – в школу, и еще три школьницы – две дочери тети Ханиды и дочь Райи, и двойняшки Зубейды, работающие в типографии газеты «Аль-Ахрам». Но Амира по-прежнему беспокоилась за них.
– На улице так свежо и приятно, умма, и я решила пройтись пешком. Никаких инцидентов, – быстро добавила она, отвечая на встревоженный взгляд Амиры. Той казалось, что на улицах Каира полно хулиганов, стремящихся покуситься на честь девушки. Но обычно Камилия добиралась домой из школы без всяких происшествий. Какая опасность может угрожать днем на улицах многонаселенного города? Только раз за Камилией увязались деревенские парнишки в галабеях – они бросали камушки и орали грязные слова. Но она быстро от них убежала.
– Для тебя есть замечательная новость! – Амира сложила руки на кухонном переднике, прикрывающем нарядное черное платье. – Позвони по телефону своей учительнице балета и скажи, что ты сегодня пропустишь урок. К нам придет гость.
Камилия уставилась на нее обескураженно. Под предлогом урока балета она собиралась пойти на чай к Дахибе.
– Но мадам не любит, когда пропускают уроки, – торопливо заговорила она. – Мадам…
– Глупости, – сказала Амира. – Ты никогда не пропускала уроков, один раз ничего не значит. Я могу и сама позвонить.
– А кто придет, умма? Амира гордо улыбнулась:
– Наш троюродный брат, Джамал Рашид. И придет он, чтобы говорить с тобой.
Марьям подняла стакан чаю, словно бокал с вином, и весело поздравила:
– Мазельтов,[5] дорогая!
Камилия в ужасе уставилась на бабушку и тетю Марьям. Джамал Рашид недавно приходил в их дом, но Камилия и не подозревала, что это были смотрины.
– Смотри-ка, она удивлена! Ты счастливица, Лили! Джамал Рашид богатый человек. Говорят, благочестивый и добрый.
– Но я не хочу замуж, тетя! – отчаянно вскричала Камилия.
– Что это ты говоришь! – улыбнулась Амира. – Такой прекрасный жених и человек хороший. Со средствами – для детей он нанимает нянек, тебе не придется за ними ухаживать. Чем он тебе не подходит?
– Да не в нем же дело, умма! Никого мне не нужно! Я не хочу замуж… пока что…
– Это еще что за глупости? Ты выйдешь замуж за мистера Рашида. Я и твой отец подписали соглашение о помолвке.
– Умма! Как вы могли это сделать!
Камилия ринулась из кухни и выбежала на улицу.
Она ворвалась в дом Дахибы и, пробежав мимо изумленного привратника, понеслась по лестнице. «Подождите!»– крикнул ей вдогонку привратник, но не успел остановить девушку – Камилия поскользнулась в лужице воды: незамеченная ею уборщица мыла ступеньки. Она удержалась за железные перила и не скатилась с лестницы, но ударилась крестцом, и ноги ее широко раскинулись – одна свесилась со ступеньки вниз, другая оказалась задранной кверху. Ей кинулись на помощь и довели до квартиры Дахибы. Она вошла в комнату, прихрамывая и вытирая слезы.
– Что случилось, девочка?! – воскликнула Дахиба. – Позвать доктора?
– Нет, все в порядке…
– Но что с тобой случилось? – Встревоженная Дахиба перешла на ласковое «ты». – Привратник сказал, что ты бежала, как будто за тобой гнался джинн.