Увы, стать учеником Вейдера мне оказалось не по карману. Вместо этого я попытался было заняться боксом в Ассоциации иудейской молодежи, и на второй раз меня свалили с ног нокаутом. Несмотря на это, я продолжал бы заниматься боксом, если бы мой спарринг-партнер, некий Херки Сэмюэлс, не завел мерзкого обыкновения сморкаться в перчатку прямо перед тем, как врезать мне по носу. К тому же и роста мне это не прибавило. Нельзя сказать, что я сильно отставал в развитии, но многие из моих приятелей уже начали бриться. А девчонки уже стали красить губы и носить туфли на высоких каблуках, не говоря о лифчиках.
Арти, Стэн, Херши, Гас и я, учась спустя рукава, заканчивали в ту пору школу, и тут-то нас и ожидало потрясение. Ни с того ни с сего окрестные девчонки, за которыми мы верно и преданно ухаживали не один год, променяли нас на ребят постарше. Работающих ребят, студентов Макгилла, словом, годился любой — лишь бы ему стукнуло восемнадцать и он располагал машиной.
— И чего нос драть, — сказал Арти, — ну сиськи у них начали расти — подумаешь, большое дело.
— Видал парня, который за Хелен приехал? Тот еще шмок[115].
— Либбин — тот еще хуже.
Безутешные, мы, примостившись на ступеньках наружных лестниц, смотрели, как наши подружки выходят, путаясь в длинных подолах нарядных платьев, садятся в машину какого-то чужака и укатывают в ночь, даже не сделав нам ручкой. Похоже на то, что сдвоенным сеансом в «Риальто», завершающимся кока-колой с бутербродом, их на свидание уже не заманить. Такое времяпрепровождение, как язвительно заметила одна из наших подружек, вполне годится для «сосунков» вроде нас; что же касается их, то они вечерами танцуют в студенческих братствах или в ночных клубах, где, по их словам, опрокидывают один стакан джина за другим.
— Пусть себе малость погуляют, — утешал нас Арти. — Ты и мигнуть не успеешь, а они уже приползут обратно — будут упрашивать, чтобы мы снова стали с ними встречаться. Дай срок.
Но все сроки прошли, и, обескураженные, мы какое-то время чурались девчонок. Вместо того чтобы ходить на свидания, мы по субботам стали резаться в очко.
— Подумать только, какие деньжищи я ухлопал на Гитл.
— Ну и зря. Что до меня, я лучше потрачу деньги на друга, настоящего друга, — говорил Дудди, сгребая очередной выигрыш, — чем потрачу их на девчонку.
— Раскатывают с незнакомыми парнями. Да они, шлюхи этакие, соображают, что о них будут говорить? И знаешь, чем они там занимаются? Встанут в каком-нибудь сельском проулке и…
— Встать-то они встанут, надо еще, чтобы у него встало.
— Мне жаль Либби, такая, в сущности, славная девчушка, и ведь как пить дать залетит. Понял, о чем я?
Дудди рассказал нам, что японки доводят себя до кондиции, раскачиваясь в гамаке. Никто ему не поверил.
— У меня книжка есть, где про это написано, — не сдавался Дудди. — Кто хочет, могу дать почитать — возьму недорого.
— А кто из вас знает, — сказал Стэн, — почему еврейские девчонки носят раздельные купальники?
Никто не знал.
— Потому что молоко и мясо полагается хранить отдельно.
— Смеху полные штаны, — сказал Дудди. — Теперь сдавай.
— А вот я расскажу кое-что из жизни, — сказал Арти. — Монахи с дамочками никогда дела не имеют. Ни-ни, доживи они хоть до ста лет…
— Так они же католики, ты, обормот.
Наскучив покером, мы стали субботними вечерами шататься по улице Св. Екатерины — гранили залитые огнями тротуары, останавлились тут — купить сосиску в тесте, там — поиграть на автоматическом бильярде, ни на минуту не забывая о нашей главной цели — кадрить проходящих мимо девчонок. Раз-другой мы наведались в «Палэ д’ор» — посмотреть, не удастся ли кого подцепить.
— Делай что хочешь, — наставлял нас Дудди, — но своим именем никогда не называйся.
Впрочем, чуть не все девчонки нас отшивали:
— Вот с твоим старшим братом, сынок, я бы познакомилась.
В результате нам пришлось перекочевать в Белмонт-парк в надежде подыскать там девчонок помоложе и подоступней. Мы отплясывали под музыку «Марка Кенни и Молодцов с Запада»[116] и веселились — какое-никакое, а все утешение — в комнате ужасов и на чертовом колесе. Пристрастились играть на бильярде.
— Я что — даю тебе образование, чтобы ты с утра до вечера торчал в бильярдных? — говорил папа.
И тут я влюбился.
Зельда, золотоволосая очаровашка с длинными темными ресницами, жила на Утремон-стрит. Перед нашим первым свиданием я проштудировал в «Искусстве целоваться» раздел под названием «Как целовать девушек с ртами разной величины».