Но была еще одна грань личности Рипке-младшего, не совсем укладывающаяся в представление о советском офицере. Молодым человеком, в 26 лет, он примкнул к созданной в 1923 г. Русской общине имени Иисуса Христа Лютеранского и Реформаторского вероисповедания. В 1929 г. эта община получила в свое пользование здание лютеранской церкви Св. Михаила на Среднем проспекте Васильевского острова. С первых дней своего членства в общине Николай Рипке проявил себя активным прихожанином. 6 сентября 1923 г. и в мае 1924 г. он ведет протокол «общего собрания учредителей»[156]. Его имя за № 1 стоит среди 11 членов инициативной группы Русской общины на заявлении в Отдел Управления Петрогубисполкома от 27 августа 1923 г.[157]
Сложно определить, сколько времени Н.В. Рипке находился среди лютеран. Быть может, с началом репрессий в 1929 г., или даже раньше, он покинул приход и стал тайным верующим или вообще отошел от Церкви. Тем более, он кадровый военный, а быть христианином в то время было небезопасно.
Из воспоминаний дочери Ирины известно, что на Троицкой ул., 3, он жил с женой Еленой Алексеевной и ребенком. По крайней мере, до 1930-х гг. В адресных книгах Ленинграда за 1934 и 1940 гг. его имя вообще отсутствует. Еще до войны семья переехала на Невский пр., 102. Во время войны Рипке служил на Балтийском флоте[158], начальником финансовой части Управления тыла Балтийского флота. Дослужился до звания майора интендантской службы, награжден медалями «За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», орденом Красной Звезды.
«В работе трудолюбив, — писало командование, давая характеристику Н.В. Рипке. — Лично дисциплинирован. К порученному делу относится не по-казенному, а с полной отдачей всех своих способностей и желаний». «С первых дней Отечественной войны т. Рипке исполняет обязанности начальника финансовой части Управления Тыла ЛВФ. Благодаря своему исключительному трудолюбию и знанию дела не имел ни одного срыва финансового обеспечения довольствующихся воинских частей. Во время передислокации из Шлиссельбурга в Новую Ладогу, из Новой Ладоги в Ригу и из Риги в Куресааре т. Рипке финансовую работу не прекращал, а находил возможности обеспечивать выплату денежного содержания личному составу, находящемуся в разных городах, и производить денежные операции отделений тыла с поставщиками. На всем протяжении своей службы на КБФ т. Рипке не имел замечаний ни по работе, ни по дисциплине, являясь по существу образцовым офицером в этих вопросах»[159].
После войны Николай Владимирович работал бухгалтером. Дополнительная информация об этом человеке неожиданно открылась в книге Натальи Леонидовны Ивановой (доцента РГПИ им. Герцена) «История малой Родины — Сестрорецк». Дело в том, что дочь Н.В. Рипке Ирина Николаевна после войны переехала в Сестрорецк. Здесь она работала учителем географии в школе № 434, активно занималась общественной работой: возглавляла отделение общества Красного Креста, была членом общества «Знание» и читала лекции в цехах Инструментального завода имени С.П. Воскова. Ирина Рипке ушла из жизни в 2010 г.
Об Ирине Рипке в этой книге написано немного. В частности, что она родилась 20 декабря 1922 г. в Ленинграде, таким образом, подтверждается, что Троицкая ул., дом 3, кв. 15 в детстве был и ее адресом[160].
Дом № 3 по улице Рубинштейна связан и с именем М.Е. Бульмеринга — родственника архитектора К.К. Бульмеринга, по проекту которого возведено упомянутое ранее здание кирхи Святого Михаила на Васильевском острове. В своих «Воспомина ниях», выложенных на сайте Архива Дома русского зарубежья им. А. Солженицына, описывая события 1918 г. в Петрограде, Михаил Евгеньевич пишет о своем переезде из Царского Села, где на Средней улице он имел дом № 5, на квартиру матери: «Днем, сдав ключи заведующей приютом, грустные, побродив последний раз по комнатам, где мы так хорошо, роскошно и мило жили, где провела детство наша Ирина (дочь М.Е. Бульмеринга. — Авт.) и где мы были 16 лет так счастливы, покинули и переехали в Петербург на Троицкую, дом 3, кв. 6, к моей матери. Очень тяжелое чувство переживали мы, покидая собственный дом, я чувствовал, что не вернусь в него более. Квартира моей матери была довольно большая, и нам места было довольно».
158
ЦГА СПб. Ф. 1001. Оп. 8. Д. 30. Л. 144–145. На л. 146–147 того же документа от 21 августа 1923 г. — вновь имя Рипке, вписанное в Удостоверение, выданное Административным Отделом ОУПГИ инициативной группе для проведения общего собрания в приходе.