Ее уже целовали раньше, несколько раз, в основном на дискотеках, – дождавшись медляка, парни начинали суетливо, нервно искать ее губы своими. Никакого сравнения. Губы Пата творили волшебство. Она блаженно выдохнула его имя. Когда Пат, подавшись назад, взглянул на нее, его глаза лучились чистой любовью.
– Я так рад, что ты пришла.
– И я.
Он опрокинул в рот остатки пива и поднялся:
– Надо заправиться.
Пока они стояли в очереди к бочонку, Пат, повернувшись к ней, вдруг нахмурился:
– А ты чего не пьешь? Я думал, ты умеешь по-настоящему отрываться.
– А то!
Талли нервно улыбнулась. Она еще ни разу не пробовала алкоголь, но не отказываться же, нельзя, чтобы Пат подумал, будто она какая-нибудь отличница-недотрога, это ему точно не понравится, а она страшно, отчаянно хотела ему нравиться.
– До дна, – сказала она и в один присест осушила стакан. Тут же, не сумев сдержаться, рыгнула и смущенно рассмеялась.
– Кайф, – одобрительно кивнул Пат и налил им еще по пиву.
Со вторым стаканом было проще, пиво уже не казалось таким мерзким, а к третьему она совершенно перестала чувствовать вкус. После пива она с готовностью хлебала дешевое вино из бутылки, которую откупорил Пат. Целый час они сидели на его куртке, прижавшись тесно-тесно друг к другу, пили и болтали. Он без конца трепался о каких-то своих друзьях, которых она даже не знала, но, впрочем, какая разница. То, как он смотрел на нее, как держал ее за руку, – вот что по-настоящему важно.
– Пойдем, – прошептал он ей на ухо, – потанцуем.
У Талли, едва она поднялась на ноги, закружилась голова. Она никак не могла удержать равновесие и, пока они танцевали, без конца спотыкалась. А потом и вовсе растянулась на траве. Пат засмеялся, схватил ее за руку, помог подняться и повел в укромное, романтичное местечко среди деревьев. Талли, хихикая и спотыкаясь, ковыляла за ним следом и лишь вздохнула, когда он вдруг обернулся, обнял ее и поцеловал.
Ей было так хорошо, по всему телу разливалось тепло, кожу покалывало. Она прижималась к Пату, точно кошка, наслаждаясь этим чувством. Вот сейчас он прервет поцелуй и, чуть подавшись назад, посмотрит ей в глаза и скажет: «Я люблю тебя», прямо как Райан О’Нил в «Истории любви».
Может, она даже назовет его мажором[18], признаваясь в любви в ответ. И своя песня у них будет – «Лестница в небеса», конечно. Они станут всем рассказывать, что познакомились, когда…
Язык Пата разжал ее губы, проник в рот и принялся орудовать внутри, точно инопланетный зонд. Ей больше не было хорошо, ей было странно, неприятно. Она хотела сказать: «Хватит», но ничего не получилось, звука не было, Пат словно высосал весь воздух из ее легких.
Руки шарили по ее телу – скользили по спине, по талии, дергали на ней лифчик, пытаясь расстегнуть. Послышался омерзительный хлопок, и туго натянутые бретельки вдруг ослабли. Рука добралась до ее груди.
– Не надо… – пролепетала Талли, пытаясь отцепить от себя его руки. Она совсем другого хотела. Она хотела любви, романтики, волшебства. Хотела, чтобы ее любили. А вовсе не… этого.
– Нет, Пат, не надо…
– Да ладно ломаться, Талли. Сама знаешь, что хочешь.
Он толкнул ее, и она упала на спину, прямо на землю, больно ударившись головой. На мгновение перед глазами все поплыло. А когда мир вернулся в фокус, Пат уже стоял на коленях у нее между ног. Ее ладони, сложенные вместе, он одной рукой прижимал к земле.
– Вот это мне по вкусу, – сказал он, раздвигая ей ноги.
Задрал топ, уставился на ее обнаженную грудь.
– О да…
Накрыл одну из ее грудей рукой, больно ущипнул за сосок. Потом рука скользнула вниз, под пояс ее джинсов, в трусы.
– Не надо, пожалуйста… – Талли вся извивалась, отчаянно пытаясь вырваться, но это, казалось, только сильнее его возбуждало.
Пальцы скользнули ей между ног, резко толкнулись внутрь, задвигались в ее теле.
– Ну же, детка, расслабься, тебе понравится.
Талли почувствовала, как по щекам побежали слезы.
– Не надо…
– О-о да… – Он навалился на нее, придавил к мокрой холодной траве своим весом.
Слез было так много, что она сама чувствовала на губах их соленый вкус, но Пату, похоже, было все равно. Его поцелуи переродились во что-то совсем иное – склизкое, сосущее, зубастое; но боль, которую они причиняли, вдруг показалась едва ощутимой, когда по животу ударила пряжка его расстегнутого ремня и в тело резко вонзился его член…
Она крепко зажмурилась, не чувствуя ничего, кроме этой боли, разрывавшей плоть между ног, царапавшей внутренности.
А потом все кончилось. Пат скатился с нее, улегся рядом, прижал ее к себе, поцеловал в щеку, как будто то, что произошло между ними, называлось любовью.
18
«История любви» (1970) – американский фильм о любви между юношей и девушкой из разных социальных слоев. Героиня фильма, дочь пекаря Дженни Кавиллери, в шутку называла «мажором» (