Хотя канал был известный и влиятельный, принадлежал ABC, его здание в Денни-Регрейд[38] оказалось на удивление скромным. Ни тебе шикарного вида, ни панорамных окон, ни роскошного вестибюля с картинами на стенах. За дверью виднелся самый обычный стол буквой «Г», за ним вроде бы симпатичная секретарша, а напротив – три неказистых пластиковых стула горчичного цвета для посетителей.
Талли сделала глубокий вдох, расправила плечи и вошла. Сообщив секретарше свое имя, она присела на один из горчичных стульев. Ждать пришлось довольно долго, и все это время она тщательно следила за собой: не ерзать, коленкой не дергать.
Никогда не знаешь, кто за тобой наблюдает.
– Миз Харт? – наконец обратилась к ней секретарша. – Проходите.
Поднявшись, Талли улыбнулась ей выверенной, профессиональной улыбкой:
– Спасибо.
Секретарша распахнула перед ней дверь, за которой оказался еще один вестибюль.
И тут же Талли столкнулась нос к носу с человеком, которому почти год еженедельно отправляла письма.
– Здравствуйте, мистер Рорбах, – она пожала протянутую руку, – очень рада наконец с вами познакомиться.
Он оказался старше, чем Талли предполагала, и выглядел усталым. На голове, почти идеально гладкой и блестящей, топорщилась жалкая бахрома седых с рыжиной волос. Одет он был в бледно-голубой полиэстеровый костюм с белой декоративной строчкой.
– Прошу, проходите в мой кабинет, мисс Харт.
– Миз Харт, – поправила она.
Нужно уметь себя поставить. Как говорит Глория Стайнем, чтобы вас уважали, надо требовать уважения.
Мистер Рорбах непонимающе моргнул:
– Простите?
– Если не возражаете, я предпочитаю обращение «миз Харт». А вы, конечно, не возражаете. Как может человек, изучавший английскую литературу в Джорджтаунском университете[39], сопротивляться переменам в обществе? Я уверена, вы – человек прогресса. По глазам вижу. Отличные очки, кстати.
Несколько мгновений он молча смотрел на нее, чуть приоткрыв рот, а затем, точно вспомнив, где находится, сказал:
– Прошу за мной, миз Харт.
Он провел ее по безликому белому коридору мимо череды одинаковых, отделанных «под дерево» дверей и открыл последнюю слева.
Окно его крошечного кабинета смотрело прямо на эстакаду монорельса. Стены были абсолютно голые.
Талли села на черный складной стул, лицом к рабочему столу мистера Рорбаха, а тот, заняв свое место, поднял на нее внимательный взгляд.
– Сто двенадцать писем, миз Харт. – Он похлопал ладонью по пухлой картонной папке на столе.
Сохранил ведь все ее письма. Это что-нибудь да значит. Талли вытащила из портфеля свое свеженькое резюме и положила перед мистером Рорбахом.
– Как вы, конечно, помните, школьная газета регулярно размещает мои материалы на первой полосе. Также у меня с собой подробный репортаж о землетрясении в Гватемале, свежие новости о деле Карен Энн Куинлан и душераздирающие подробности последних дней жизни Фредди Принца[40]. Думаю, они в достаточной степени демонстрируют мои способности.
– Вам семнадцать лет.
– Да.
– В следующем году вы заканчиваете школу.
Не зря настрочила столько писем. Да он все про нее знает.
– Верно. И, кстати, мне кажется, что из этого мог бы выйти неплохой материал. Последний год учебы в школе, какие они, выпускники 78-го? Можно было бы делать ежемесячные репортажи о том, что творится за закрытыми дверями в местных школах. Уверена, ваши телезрители…
– Миз Харт… – Он наблюдал за ней, опустив подбородок на сложенные вместе кончики пальцев. Талли отчего-то показалось, что он с трудом сдерживает улыбку.
– Да, мистер Рорбах?
– Мы тут на ABC работаем, в конце-то концов. Ну не можем мы нанимать школьников.
– Но стажеры ведь у вас есть?
– Да, студенты, из Вашингтонского университета[41] и других колледжей. Те, кто приходит к нам стажироваться, уже понимают, как устроено телевидение. Большинство из них успели до нас поработать на университетских каналах. Мне жаль вас расстраивать, но вам сюда пока рановато.
– Ясно.
Они молча уставились друг на друга.
– Я давно на телевидении, миз Харт, и мне редко попадались такие целеустремленные люди, как вы. – Он снова похлопал по папке с ее письмами. – Я вам вот что скажу: вы продолжайте отправлять мне свои статьи. А я вас буду иметь в виду.
– То есть потом, когда я буду готова, вы меня возьмете?
Он рассмеялся.
– Вы, главное, пишите. И хорошо учитесь, а после школы отправляйтесь в колледж, ладно? А там посмотрим.
Талли снова почувствовала прилив энергии.