– Смотря о чем, именно мы говорим. О моей ноге или о чем-то другом?
Улыбка Алексея будоражила в ней все чувства разом. Он успел снять пиджак, галстук, и теперь сидя в одной белой рубашке с расстёгнутым воротом, заставлял ее едва сдерживается, чтобы не прикоснуться к обнаженной мужской груди. От него пахло легким ароматом табака, одеколоном, алкоголем, раздразнивая ее, приглашая попробовать испытать удачу. Что-то подсказывало, что та ей благоволит. Ведь теперь, когда самое главное сделано, можно все.
Алексей сглотнул, в следующую секунду, наклонившись к ней, нежно пальцами взяв за подбородок, притянул и поцеловал.
Поцелуй был отнюдь не вежливым приглашением, скорее утверждающим неизбежное. То, что между ними существовало, и ощущалось электрическими разрядами по телу, вызывая трепет в душе Забавы, стоило им оказаться рядом ближе, чем на метр.
Губы Алексея решительно захватывали и настойчиво утверждали вожделение. Его руки властно скользили по ее бедрам, по талии, спине, по затылку. Забава поддалась вперед и, забыв обо всем, погрузилась во власть сладострастных, пленительных прикосновений. Позволяя языку скользить по его губам, не спеша уступать и самой приближаться к нему. Со стоном, погружалась все глубже в негу чувственной ласки.
Лишь несколько минут спустя, она вновь осознала себя, отвечающей на пламенный, жгучий поцелуй, уже лежащей на спине, мощно вжатая в диван и жаждущая еще больше, глубже рук, тела, всего. Поразилась этому факту. Алексей действовал на нее, как наркотик, так как никто до него. Никогда. Он будил такие красочные чувства, что она ощущала всю полноту жизни, и хотелось ощутить еще полнее и остро. А для этого нужно с ним слиться, ощутить в себе. Жарко, бурно, спонтанно, до конца. Она мучительно охнула.
– Стой, – простонала, вертя головой и вырываясь из забвения удовольствия.
На краткий миг, ей удалось заглянуть в его глаза, подернутые рьяным устремлением, увернуться от ищущих ласк твердых губ.
– Остановись. Остановись.
Нельзя допустить, чтобы он увидел ключ и флешку. Это все разрушит. Она закрыла их пальцами, обжигаясь его страсти, не давая мощному зову и разгульной беспечности взять над собою контроль. Воспользовавшись секундным промедлением, Забава с силой оттолкнула его от себя. Видя в его глазах не понимание. Чувствуя себя хмельной от соблазна, слабой от тяжести сексуального вожделения во всем теле. Глухо дыша, она приняла вертикальное положение и сев, поправила платье, насильно приводя себя в порядок.
Посмотрела на Алексея, обнаружила, что успела почти избавить его от рубашки, и, судя по следам помады, поцеловать не только губы, но и челюсть, красную шею, взбудораженную грудь. Покраснела от собственных подвигов и от свежей приливной горячей волны желания. Все ее лицо залил румянец и от покалываний на коже, сидеть на месте и ничего не делать казалось невыносимой пыткой. Забава никогда не славилась кротким нравом, но с этим человеком, ум ей сносило напрочь.
Алексей тоже сел, и закрыв глаза, жадно подвинул к себе девушку, прижал к горячему груди. Сердце его билось, как безумное. Пока Забава трясясь от внутренней неразберихи, запретов и желаний, приходила в себя, признавая, как легко соскользнуть в омут страсти, как легко потерять все.
–Пойми меня, – он чуть слышно сдавленно усмехнулся. – Это классический сюжет.
Забава улыбнулась, было приятно, что он мучается так же сильно, как и она.
– Я схожу с ума. Думаю о тебе, и ничего не могу поделать.
Она кивнула, и чуть отпрянув, взглянула на него. Каждое его слово, как оглушительный поцелуй, ласкали ее физически, лишая сил к сопротивлению. В лице Алексея было столько призыва, а его мышцы так напряжены, и каждая из них вздыблена, что ее вело от одержимости проигнорировать все внутренние запреты. Усмехнулась сама над собой, а она разве не хочет? Пожалуй, она даже более непристойна, чем он, и если бы не улики, не задумываясь, пошла бы дальше.
– Не извиняйся. Достаточно того, что ты остановился.
Он приглашающе гладил ее по спине, и его рука цеплялась за изгибы, словно пытаясь вкусить, отведать то, что не удалось губам.
Нужно было вставать и идти. Забава через «не хочу», пинками силы воли, медленно поднялась на ноги. Мгновенно ощутив, как внутри горячо печет. Бич величия любой женщины, грозя усладой и дрожа от страсти, требовал продолжения, ее блаженной, ласковой награды и не слушался хозяйку. Она взмолилась, чтоб не потекло, и чтобы они с Алексеем от этих молитв не приступили прямо к делу.
Вышла из кабинета, не сказав ни слова. Благодарная ему за то, что отпустил. За то, что не стал удерживать. В лифте, опираясь на стену, Забава застонала. Она так и не пришла в себя от поцелуя, поэтому растеряно, не помня себя забрала вещи из гардероба и вызывала такси. И только дома, она выдохнула, понимая, как только что не подставилась. Как повезло, все сделать незаметно. Ведь если бы она позволила себя раздеть, если бы отдалась на милость сильным рукам, если бы…