Минимум на голову выше любого из бандитов, а Макса на целых две, очень сильный и умный при всей своей молодости, Питер напоминал одновременно Джона Генри[3] и Джона Коффи[4] – двух самых, по его мнению, выдающихся героев американских легенд. Младший Вендиш отличался от этих полумифических личностей только коротко подстриженной курчавой пышной шевелюрой, широко посаженными голубыми глазами, доставшимися ему от отца, и приплюснутым, будто у персидского кота, носом…
Дверь особняка резко открылась, и мистер де Рю появился на пороге. Правой рукой фотограф опёрся на косяк, левой придерживал дверную створку, не давая той распахнуться целиком. Он явно был не в себе – выглядел неестественно отстранённым и озабоченным.
– Что тебе нужно? – спросил мистер де Рю, не удосуживаясь даже поприветствовать младшего Вендиша.
У Питера он вызывал сильнейшую антипатию, за что получил прозвище «Гадкий». От фотографа исходил специфический запашок.
Так же пахла гремучая змея, раздавленная колёсами грузовика.
Младший Вендиш наткнулся на мёртвую гадину, когда сбежал из скаутского лагеря. Туда его на восьмом году жизни упёк Ричард. Первые два дня Питеру всё нравилось, но на третий…
Юноша обожал биологию. Он углублённо изучал эту науку с тех самых пор, как обнаружил в библиотеке отца иллюстрированную десятитомную энциклопедию, где были описаны, по утверждению авторов, «все существующие и вымершие существа из восьми царств[5]». За полжизни младший Вендиш прочитал все книги вдоль и поперёк, знал наизусть больше трёх тысяч терминов, и мог отличить луизианский мох от бородатого лишайника!
На третий день он хотел доказать это вожатому, который получил от скаутов обидное прозвище Крюк, потому что цеплялся ко всему. Джэс[6] совсем не разбирался во флоре и фауне родного штата, но считал себя всегда правым. Он ударил мальчика по лицу. В следующее мгновение завязалась потасовка, в которой младший Вендиш победил, отделавшись только ссадиной на левой щеке. Крюк же отправился в госпиталь залечивать сломанную в локте правую руку. Но перед этим он выставил Питера виноватым перед начальником лагеря, заявив, что мальчик ударил его битой. А поскольку никто не видел их драки: предшествовавший спор произошёл у заводи, которую Питер обнаружил, заплутав в лесу, и остановился, чтобы полюбоваться красными ирисами, благоухавшими на её берегах.
Мальчика хотели посадить в хижину для плохих детей. Узнав об этом, Питер сделал вывод, что Дик оказался неразборчив в выборе места для его летнего отдыха, и просто ушёл…
Почти сутки он топал по берегу Миссисипи к Новому Орлеану, не ощущая голода и жажды.
Юноша уже тогда мало нуждался в удовлетворении своих физических потребностей. Ему хватало плотного завтрака, чтобы не ощущать дискомфорта до следующего утра. Теперь же только Клео смогла заставить сына пообедать и поужинать по-человечески. Когда же она уезжала на съёмки, Питер встречался с остальной своей семьёй за столом лишь раз в неделю, но делал это крайне неохотно, потому что во время трапезы вынужден был выслушивать скучные разглагольствования Дика о том, что «продолжатель моего рода будет принят на журналистский факультет Колумбийского Университета с распростертыми объятиями». Намёки отца не доставляли Питеру никакого удовольствия, поскольку он давно решил, что будет поступать на биологический факультет…