Крайне недовольная девушка, облокотившись на стеклянную дверь, ждала ответа Питера, а тот оглядывал красавицу цыганку с головы до ног, искренне любуясь и отмечая про себя, что ей очень подходит и неброская каштановая кофточка с короткими рукавами, украшенная бледно-жёлтыми ирисами, и бордовая юбка до щиколоток.
– Но я ничего не делаю, – пробормотал Питер, озадаченно поведя плечами.
Теряясь в догадках, чем недовольна его возлюбленная, он прошёлся по мавританскому газону[12] ко входу в оранжерею, тщательно обходя ещё алые маки, цветущие, несмотря на позднюю осень, и попытался чмокнуть Карину в лоб, но девушка уклонилась, откинув голову, так что губы юноши облобызали только её висок.
– Мне не нравится это «ничего». Зачем ты обижаешь собачек? – рассержено проронила она, хмуро сведя тонкие брови.
– Но я же им на самом деле ничего не сделал, – пытаясь скрыть волнение, пробормотал Питер.
Он никак не мог взять в толк, что происходит – красавице цыганке было несвойственно такое отношение к питомцам Макса.
Карина возмущённо открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же, будто что-то поняв, плотно сжала губы, так что они стали похожи на линию, проведённую тонким красным карандашом по коричневому пергаменту.
– Я что-то не так сказал? – сдержанно осведомился юноша.
– Нет, всё в порядке, – успокоила его девушка.
Питер нервно ослабился, продемонстрировав Карине жемчужно-белые зубы. Та ответила ему натянутой улыбкой, но в следующее мгновение коварно сверкнула глазами.
– Я бы на твоём месте извинилась перед Максом за то, что ты мучаешь его малышей, – назидательно посоветовала она.
Питер предпочёл промолчать. Он не мог соврать Карине, заявив: «Да, ты абсолютно права, надо попросить прощения», и не мог возразить ей, опасаясь, что неверными словами спровоцирует ссору. Это его удручало.
– Позвольте вас прервать? – прозвучал низкий голос за спиной юноши.
Младший Вендиш слышал, как кто-то открыл калитку и медленно приблизился к нему, поэтому не был даже удивлён неожиданным вопросом, а потому, когда обернулся к говорившему, лишь холодно воззрился на незнакомца. Тот смерил его коротким взглядом и, потеряв к юноше интерес, обратился к девушке.
– Красотка, будь так любезна, подскажи-ка мне, дома ли мисс Белл?
Чёрные штаны и лиловая рубашка мужчины сразу же пришлись Питеру не по вкусу. Да и лицо его показалось младшему Вендишу неприятно знакомым. Но особенно раздражала, даже физически, та манера, в которой незнакомец подавал себя с первой секунды разговора. Неясная тревога разрасталась в душе юноши.
– Вообще-то сейчас она на работе в своём цветочном магазине, – немного грубо и назидательно сообщила красавица цыганка.
– И когда мисс Белл вернётся домой?
Незнакомец продолжил расспросы, не изменив наглого тона, широко улыбаясь, показывая своё превосходство.
Карина задумалась.
– Может быть, Вы представитесь, мистер? – воспользовавшись моментом, поинтересовался Питер, снова ощущая неприязнь – индивидуум, стоящий перед ним, имел неуловимое сходство с Адамом де Рю и… Джэсом – почти забытым им вожатым. Или ему только показалось?
Мужчина же учтиво отбросил выпад и совершил ответный.
– В этом нет нужды, дорогой мой афроамериканец. Я – добрый знакомый Мэгги, и хочу сделать ей сюрприз!
Ледяное спокойствие после столь бестактного обращения изменило младшему Вендишу. Ему удалось сохранить самообладание исключительно благодаря присутствию Карины. Мужчина, отдалённо напоминающий затаившуюся мамбу, пристально посмотрел на Питера, словно почувствовал, что тот распознал его суть, и тут же обернулся к красавице цыганке с лукавой ухмылкой.
– Попрошу вас, леди, не рассказывать ей о моём визите, – заговорщически прошептал он.
– Мэгги Обычно возвращается примерно в восемь вечера, – тем же тоном проронила Карина, задумчиво глядя вверх, явно припоминая.