Мужчина кивнул.
Юноша стиснул зубы.
Девушка сложила руки на груди, покосилась на Питера, который косился на неё, и, ухмыльнувшись, доверительно обещала незнакомцу:
– От меня она ничего не узнает.
– Благодарю Вас, леди!
Незнакомец галантно поклонился и, с обезоруживающей улыбкой, стелющимся шагом попятился к калитке.
Питер всем телом развернулся к Карине.
– Не афро… Я здесь родился, – бесцветным голосом пробурчал он, совершенно сбитый с толку.
Пока он подбирал слова, чтобы ответить что-то язвительное незнакомцу напоследок, девушка поднесла руку к его щеке. Младший Вендиш заметил, что под острыми алыми ноготками цыганки нет и крошки чернозёма.
– Сегодня она ещё не занималась своим выводком лекарственных растений, – подумал юноша мельком.
Это, вроде бы незначительное, наблюдение заставило его осознать несколько известных ему второстепенных закономерностей воспитания сестёр Стомони, которые отразились на выборе их своей судьбы.
Карина училась теперь на фитотерапевта[13], а на досуге исследовала генезис[14] целебных трав, её близняшка поступила на специальность «врач-ветеринар», и вдвоём они посещали факультативные семинары и курсы стоун-массажа[15], при всём при том, уделяя внимание практическим занятиям в университетском Медицинском центре.
Ими обеими стоило восхищаться. Но нравилась Питеру только одна сестра.
Красавица цыганка, коснувшись напряжённой скулы, провела пальцами по бычьей шее могучего юноши и неожиданно сняла с воротника его любимой канареечной рубашки длинный платиновый волос.
– Это чей?! – в голосе Карины прозвучало недоумение. – Ты нашёл себе другую?!
– Нет, никого не нашёл. Это невозможно! – воскликнул юноша, ужаснувшись.
Такая его реакция была вполне объяснима.
Во-первых, Питера несказанно удивило такое обвинение из уст Карины. Во-вторых, он не мог с ходу сообразить, у кого из его знакомых, волосы были цвета белого золота. В-третьих, измена для него оставалась невозможным деянием – противоестественным для уважающего себя человека. Он был убеждён в своей верности, что не свойственно мужчинам в принципе и у подросткам в частности. Если бы он захотел изменить, то скорее бы сам признался Карине в том, что ему нравится другая, чем позволил себе встречаться с новой избранницей тайком. Честность была присуща младшему Вендишу в той же мере, что и стеснительность. Обоими этими качествами Питер мог бы гордиться, но не делал этого из-за своей юности: не считал недостаточно весомыми.
Карина с выражением попранной невинности сунула ему под нос свою находку. Удивление юноши возросло многократно. Он и не подозревал, что красавица цыганка умеет строить такие гримасы.
– Скажи правду! Где ты подцепил эту гадость?! – потребовала девушка.
– Это не гадость! Это волос Рокси!
Понимание пришло к Питеру как раз вовремя.
Карина распахнула ротик с такой наигранной патетикой, что юношу начало мутить – сын прирождённой актрисы он, как профессиональный импресарио, с лёгкостью отличал фальшь в людях. Младший Вендиш не мог поверить, что возлюбленная может вести себя с ним неискренне, и поэтому не замечал ничего противоестественного в её поведении.
– Ты же знаешь, я приглядываю за домашними питомцами, когда их хозяева в отъезде.
– Ничего я не знаю! – Карина бросила эту фразу, как обвинение в лицо Питеру, совсем не заботясь о его чувствах.
– Я тебе об этом говорил, – спокойно возразил он, не поддаваясь на провокацию, и добавил менторским тоном: – Я ухаживаю за синим какаду Рокси Корозо, пока она путешествует.
– Ухаживаешь?.. – процедила девушка. – И за его владелицей тоже, – добавила она саркастически.
– Нет! – воскликнул юноша оскорблённо.
И вдруг, будто глас истины, из недр оранжереи донёсся призывный крик:
– Сестричка, ты где?! Зарина! Эй! Мне нужна твоя помощь! Подойди, пожалуйста!
– Зарина, – прорычать Питер.
Вся полнота лжи открылась ему.
Питер, наконец, увидел, кто перед ним на самом деле и возблагодарил доминирующие гены за то, что он не белый. Кровь прилила к лицу младшего Вендиша. Юноша был разгневан настолько, что готов был ударить сестру возлюбленной. Он с атлантическим терпением держал себя в руках. Питер не хотел доставлять удовольствие подружке Макса Губылевски своим негодованием.