– Они никогда не лгут! – поднимая голову, с трудом скрывая недовольство, устало бросил Адам
– А никто не говорит, что лгут они, – словно бы невзначай обронил Фредерик, выделив предпоследнее слово голосом.
Маска благодушия на лице де Рю готова была дать трещину. Презрение его достигло предела. Не говоря ни слова, он запихнул доску и челнок обратно под пиджак, отодвинул стул, перебирая в уме все известные ему проклятья, и ступил на кривую дорожку, намереваясь покинуть двор Вендишей, мимоходом подхватив со стола синюю бутылку.
Ева, негодующе взвизгнув, соскочила со своего креслица и рванула за ним.
На это де Рю и рассчитывал, похищая самую ценную вещь в её бесполезной жизни, лишенной иных радостей. Он был не в том состоянии, чтобы уговаривать мисс Чейни пойти с ним добровольно.
– Не споткнись!
Безвредное, на первый взгляд предостережение, Фредерика прозвучало, как оскорбление. Подобно метательному ножу, брошенному в спину, оно просвистело в ночном воздухе, и ранило самолюбие Адама.
Скрепя зубами, де Рю оказался в холле и увидел, что парадная дверь открыта. Перед ней, загородив выход, стояли Клео и Глория. Видимо «девочка» собиралась уходить, но излишняя болтливость «мартышки» помешала.
Словно меч разящий, Адам пронёсся по коридору, надеясь, что они не прижмутся к стенам, чтобы не быть опрокинутыми навзничь – сейчас озлобившийся фотограф был способен и на такой поступок, не думая о последствиях. Но Клео отскочила, а Глорию попятилась в гостиную.
Адам слышал, как Ева грязно ругаясь, гонится за ним…
Только шагнув на тротуар, Де Рю сумел заставить себя остановиться, глубоко выдохнул и, запрокинув голову, присосался к бутылке. Внутри неё заплескалось шампанское.
– Эй! – протестующе крикнула Ева.
Затем использовала несколько слов, которые не подобает произносить хорошо воспитанной леди, и плаксиво напомнила:
– Ты обещал выпить со мной, а без меня!
Игнорируя её, де Рю утолил жажду и уронил пустую бутылку на газон.
– У меня в домашнем баре есть ещё выпивка. Получше этой. Пойдём со мной. Напьёмся до потери сознания.
Адам не спрашивал; он не рассчитывал на отказ. Получив ударную дозу лёгкого алкоголя, он решил не избавиться от маленькой попутчицы. И у той не оказалось других планов.
– Пошли! – кивнула Ева, как будто соглашаясь на свидание в слепую, и, вихляя бёдрами, направилась к дому №10, цокая по бульвару каблуками.
Тугодумно, потому что вино ударило по мозгам, де Рю поплёлся следом.
Потом обогнал мисс Чейни и открыл калитку, введя трёхзначный код на цифровом табло магнитного замка. Так получилось, что кованая решётка распахнулась сразу же, как только к ней приблизилась Ева.
– А ты галантен. Никогда бы не подумала, – с лёгкой хмельной улыбкой на устах, заметила маленькая женщина, обласкав Адама взглядом.
Фотограф незаметно скривился от этого сомнительного комплимента.
Они вместе практически рука об руку, прошли по плиточной дорожке до центра сада. И вдруг Ева резко дёрнулась Адама за штанину.
– Скажи, я красивая? – потребовала она, подбоченясь.
Де Рю окинул девушку критическим взглядом, отметив про себя, что ей не помешало бы сесть на диету, причём, чем раньше, тем лучше, но счёл за благо не говорить этого – он был ещё достаточно рассудителен, чтобы уследить за своим языком.
– Личико у тебя милое, – проронил Адам сдержанно, и на истинность его слов можно было поставить одну тысячу долларов.
– Если так, почему Дуглас мне этого не говорит?! – вскричала Ева яростно.
И с недоумением поглядела на де Рю снизу вверх, уныло скривив губки.
– Почему?! – отчаянно переспросила маленькая женщина.
Адаму показало, что вот-вот из её глаз изольётся поток траурных мыслей.
– Кукольная модель. Я – кукольная модель! – сокрушённо запричитала Ева. – И Дугласу нравлюсь только в корсете. Почему из-за этого бесчувственного болвана я всё время вынуждена носить этот «пояс верности»?! Я же не худышка!
Адам отрешённо махнул рукой. Такой жест мог означать что-то вроде «не обращай внимания». Если бы Ева была повыше, то получила бы пощёчину.