Мисс Чейни реже пользовалась услугами Джереми, но когда им случалось оказать в одной машине наедине, девушка начинала откровенно флиртовала с таксистом. Он ещё ни разу не поддался на подмигивания и ужимки, наблюдал занятную закономерность: заигрывания становились вызывающими и безудержными, когда надолго пропадал из дома Ночной Смотрящий. Эту пренебрежительную кличку Ева дала Дугласу за какой-то проступок.
Джереми не смог узнать достоверно за какой именно… Про себя называя девушку Крошечной Леди. Потому что та была карликом.
Мисс Чейни работала в магазине детских игрушек продавцом-консультантом. А ещё она являлась «кукольной моделью». Иными словами, ей приходилось носить платья, созданные по индивидуальным заказам очень богатых девочек, и играть с теми, что Ева ненавидела делать.
В перерывах между заигрываниями мисс Чейни жаловалась, что может нормально дышать в корсете.
– Я надеваю его при каждой примерке и для дефилирований по подиуму. Всё для этих маленьких… постоянных… или потенциальных клиенток.
Джереми усмехнулся, вспоминая, как девушка насупливалась, говоря это и перепрыгнул на дом № 3 и увидел через прозрачную крышу Джерри Принглса. Не Джеральда. Спортсмен предпочитает короткую форму своего имени…
Герой параолимпийских игр, способный победить и полноценных атлетов – тех, кому никогда не приходилось переживать того, что пережил Джерри. В четырнадцать лет, будучи совсем ещё мальчиком, вместе он попал в автокатастрофу. Отец его, сидевший за рулём, отделался переломом ключицы. Джерри же вылетел через лобовое стекло и год лежал в госпитале Лимы[16] с разбитыми вдребезги мечтами стать профессиональным бегуном. Но ему повезло…
– Отец вживил мне в мозжечок машинку, – сообщил Джерри небрежно, словно о вчерашнем завтраке. – И заменил протезом с микросхемой расколовшийся двенадцатый позвонок… Это я хорошо запомнил…
Теперь Джерри бегал, а не ходил пешком, как Тедди. Если же обстоятельства всё-таки вынуждали, Джерри брал свой любимый красный Ferrari, но однажды Судьба забросила мистера Принглса в такси Джереми. Буквально! Его выкинули из плавучего бара «Мурена», что в Новом Порту, после пьяной драки, а Джереми как раз поджидал клиентку возле этого злачного заведения, держа задние двери такси распахнутыми. Одной поездки Джерри хватило, чтобы поведать о себе всё – он оказался на редкость простым молодым человеком.
– Короче, в сорок втором году, на мой пятнадцатый день рождения, – рассказывал он, вырыгивая каждое третье слово: – Отец сделал мне подарок – я встал и пошёл… а потом побежал. И бегаю до сих пор! И дальше буду! И я пробью любую стену… чтобы попасть на олимпийские игры 2064!
Джереми тогда молча выслушал короткий монолог восходящей «звезды спортивных таблоидов», представляя, сколько тот выстрадал, пока валялся на больничной койке парализованный. Как ни странно Джереми знал только одного… человека, испытавшего подобное. Тот бедняга чуть не свихнулся, потеряв надежду на обретение свободы… движения.
Таксиста при всей его бесшабашности эта участь не раз миновала.
Вот и теперь, покидая стеклянную крышу, он мог промахнуться и покалечиться, потому что пытался поглядеть в противоположном направлении, но не успел обернуться прежде, чем упасть на дом № 1, в котором «существовал» Виктор Гюнт… Некогда преуспевающий сценарист, автор идеи фантастического сериала «Атланты», необычайно популярного в Атланте, штат Джорджия. А ещё он придумал сюжет блокбастера «Носитель Скрижалей», который так и не показали в кинотеатрах.
Вик пересказывал его столько, что Джереми уже мог повторить эту историю наизусть, целиком копируя интонации Гюнта, который не считал себя ни сценаристом, ни писателем-фантастом, и называл придуманные им концепции «жалкими поделками». Из-за этого заблуждения он потерял работу в Голливуде. Но Вик не отчаивался. Гюнта вела гипертрофированная уверенность в благосклонности к нему Мельпомены и Талии[17]. Горделивый Музагет[18] нового времени называл его Джереми.
– Тщеславие никогда не остаётся безнаказанным. Вик ещё долго будет страдать, – подумал таксист, упираясь коньками в бетонное покрытие, на которое не была положена кровля, разворачиваясь к концу улицы Тополей, чтобы узнать, насколько отстала Рокси.