Напротив Гостиного интересны два дома. Первый, угловой — на него многие засматриваются — Контрольная палата[28]. Строил его в конце 30-х годов винный откупщик г-н Еникуцев. Здесь можно опять углубиться немного в историю.
Контрольная палата.
На этом месте было первое питейное заведение Оренбурга — кабак симбирского купца Ивана Твердышева. Появился кабак года через два-три после основания города. Тогда еще и домов рядом было мало.
Вскоре, однако, на месте кабака устроили «винные выходы», как Рычков называет винные подвалы. Они были очень глубокими и длинными, перекрыли их сводами, которые выходили выше уровня земли. Над подвалами, объединенными цокольным этажом, построили Г-образное в плане, одноэтажное здание. Оно стояло вдоль Большой улицы и Орской. Здесь поместили корчемную контору, полицию, потом тут находился и пограничный суд. С самого конца XVIII или начала нашего века здание стало занимать военно-сиротское отделение, преобразованное позже в училище военных кантонистов. Но постройка была довольно ветхая и к концу 20-х годов ни к чему не пригодная. Место и отдали г-ну Еникуцеву, а он построил на нем в 1836—1838 гг. это здание. Бывшие винные подвалы сохранились, только стали короче.
У Еникуцева дом в 1852 году купил Перовский для канцелярии генерал-губернатора. Поэтому на стене за колоннами портика стоит дата 1852, и почти все теперь думают, что это год постройки. Строился же дом почти одновременно со зданием Благородного Собрания, и тоже в стиле Ампир, но друг на друга они совсем не похожи. В общем Еникуцев построил отличный дом. Очевидно, винный откуп оказался удачным; да и грех на душу, верно, брал иногда откупщик. Не зря же он потом на свои средства построил Кладбищенскую церковь. Когда генерал-губернаторство упразднили и канцелярия стала не нужна, здание заняла Контрольная палата.
Несколько слов об архитектуре здания. Выделяется увенчанный фронтоном центральный портик ионического ордера, поднятый на уровень бельэтажа и опирающийся на аркаду. Ему подчинены два боковых портика с полуколоннами и без фронтонов. Торцевые фасады обработаны по тому же принципу. Они также парадны, что способствует целостности восприятия постройки. Можно заметить, что полуколонны менее выразительны, чем трехчетвертные. Но здесь архитектор (им был, возможно, Гопиус) применил их, возможно, специально, чтобы подчеркнуть роль центрального портика. Соответствует стилю и внутренняя планировка: в бельэтаже анфилада залов размещена вдоль главного фасада.
Дом бывш. Тимашева.
Николаевская улица.
Прямо напротив Вознесенской церкви стоит дом с мезонином, бывший Тимашева, сейчас Ладыгина[29]. С виду ничего особенного в нем нет, так, барский особняк. Но людей знаменитых в нем побывало много, ведь построен он еще в прошлом, XVIII, веке. В этом доме жили и военные губернаторы. Первым снимал его под квартиру военный губернатор Павел Петрович Сухтелен. Был он в Оренбурге недолго, всего с 1830 по 1833 год, но успел сделать много хорошего. При нем было положено начало музею, появился в типографии арабский шрифт. Между прочим, он совсем молодым человеком с Бонапартом воевал при Аустерлице, попал в плен. Император французов увидел его среди пленных и воскликнул: «Ого, так молод и вздумал потягаться с нами!» А граф Сухтелен в ответ: «Молодость не мешает быть храбрым!» Наполеон восхитился ответом и повелел написать картину этой встречи. Потом он поместил ее во дворце Тюильри.
После Сухтелена этот дом снимал Перовский. Рядом же, ближе к дому Еникуцева, жила его гражданская жена, графиня Н. При Перовском в Оренбург приезжал Цесаревич Александр Николаевич с небольшой свитой. В этом доме ему приготовили квартиру. В свите был и наш поэт Василий Андреевич Жуковский. Ему квартиру отвели рядом, но в этом доме он бывал. Всего для Цесаревича, свиты и прислуги требовалось 11 экипажей разного рода. Из этого видно, что сопровождение было невелико. Нужно отметить, что Император Николай I дал строжайший указ насчет встреч и тому подобного. Запрещено было начальству встречать по дороге и сопровождать Его Императорское Высочество; губернаторам следовало встречать гостя только на отведенной ему квартире, и тогда уж сопровождать Цесаревича «куда повелит». Запрещалось давать обеды в честь Его Высочества, а о балах следовало предварительно испрашивать Его согласия через генерал-адъютанта, князя Львова. В местах, где по дороге имелись какие-нибудь достопримечательности, должны были находиться только ближайшие начальники, чтобы показать оные. Здесь уместно сказать о горе Суак. Там действительно построили беседку, вернее, галерею к приезду Цесаревича, но деревянную. Потом ее сразу разобрали и перевезли в рощу. Поэтому, наверное, и путают беседку-ротонду с этой галереей. Дело в том, что на Суаке Наследник смотрел на разные воинские потехи. Были там конные башкиры и другие войска. Для этого и построили временную галерею.