Но хоть человек и агрессивен, он все-таки, опять же по природе своей, задумывается и о собственной шкуре. Речь, как ты понимаешь, идет об инстинкте самосохранения. Очень мощный инстинкт. Зачастую он оказывается сильнее, чем наша агрессивность. Так уж распорядилась природа. Главное – это сохранение вида, остальное второстепенно.
Вот и получается, что побить другого – это хорошо, но уцелеть самому – намного лучше. Потому-то любой, даже самый отчаянный, драчун чувствует некоторое волнение перед схваткой. Особенно если шансы на победу пятьдесят на пятьдесят. Волнение может перерасти и в страх, в желание избежать драки, в готовность уступить. И об этом тоже нужно помнить всегда. Перед дракой волнуются оба. Для каждого из потенциальных участников потасовки ситуация экстремальная. В большей или меньшей степени, конечно. Но никогда даже самый отъявленный хулиган не бывает полностью спокоен за несколько секунд перед схваткой.
Что это дает тебе? Прежде всего, понимание того, что в психологическом плане преимущество противника либо незначительно, либо его вообще нет, вы с ним на равных. А ведь понимать это очень важно. Зачастую жертве кажется, что у нападающего все козыри на руках. Он и сильнее, и смелее, и спокойно смотрит на ситуацию, не нервничает, ничего не опасается и так далее. На самом деле это не так. Разница лишь в том, что нападающий готов к тому, чтобы нанести удар первым. Вот этого он действительно не боится – сделать кому-то больно, нанести травму, пусть даже тяжелую. Ну и плюс к этому нападающий не очень-то опасается, как правило, и проблем с законом.
А вот самому получить по голове ему не хочется, точно так же, как и жертве. И адреналин у него в крови бурлит точно так же, как и у жертвы. Если, конечно, нападающий – психически нормальный человек. И ты всегда должен об этом помнить – даже если нападающих пять человек против одного, инстинкт самосохранения работает у них так же хорошо, как и у жертвы. Инстинктам не прикажешь. Как не прикажешь и тем физиологическим процессам, которые запускаются в ситуации, которую можно назвать экстремальной.
Даже если грабитель поджидает свою жертву, спрятавшись в темноте за углом, а жертва – слабенькая девушка или дряхлая старушка, адреналином грабитель будет все равно накачан под завязку. Хотя, казалось бы, в этом случае ему уж точно ничего не угрожает. Он в полной безопасности – во-первых, жертва не может оказать серьезного сопротивления в принципе, а, во-вторых, нападение совершается абсолютно внезапно для жертвы. Идеальные условия. Тем не менее даже в таких идеальных условиях грабитель нервничает. Кстати, именно поэтому довольно часто те ограбления, в которых преступник оглушает свою жертву внезапным ударом по голове, заканчиваются гибелью жертвы. Нападающий из-за расшалившихся нервов не может правильно рассчитать удар. Он практически всегда бьет в полную силу. Неважно, старушка перед ним или взрослый мужчина. Понятно, что тут на исход влияет степень здоровья у жертвы. Но это уже вопрос другой. Важно то, что страх и волнение заставляют нападающего атаковать изо всех сил. Страх и волнение. Инстинкт самосохранения, которому неведомы понятия «пределов необходимой обороны» или «экономии сил в достижении цели».
Инстинкт самосохранения всегда включается на полную катушку. Когда, по мнению головного мозга, речь идет о жизни и смерти, тут уж не до полумер. А надо сказать, что любую ситуацию угрозы мозг воспринимает именно так. Причем абсолютно неважно, кто и кому угрожает. Даже когда на тебя кричит начальник, мозг мобилизует все системы организма, готовя его к решительным действиям по программе «бежать или драться».
Об этой программе нужно сказать особо. Все, опять же, идет от наших мохнатых предков. У первых людей не было возможности решать свои споры в суде, не было общественности, которая могла бы выразить протест против нападения леопарда, не было отважных правозащитников, готовых бороться со страниц газет за права человека. Да и ситуации были, как правило, действительно пограничные. Если нападал хищник, то он преследовал цель убить жертву и съесть ее, а не отобрать поношенную шкуру или унизить ее в глазах окружающих. Если же нападал сам человек, цели у него были примерно такие же. Он не собирался «ставить зарвавшегося мамонта на место», не горел желанием читать нотации распоясавшимся антилопам и не пытался объяснить в доступных выражениях саблезубому тигру свои претензии на этот участок водопоя.