Тут машина, трехтонная АМО,
Вбок рванулась, с обрыва сошла
И в волнах серебрящейся Чуй
Вместе с Колей конец свой нашла.
На могилу лихому шоферу,
Что боязни и страха не знал,
Положили разбитые фары
И любимой машины штурвал.
И теперь уже больше не мчится
«Форд» знакомый над Чуей-рекой
Он здесь едет как будто усталый,
Направляемый слабой рукой.
Есть по Чуйскому тракту дорога.
Ездит много по ней шоферов.
Был там самый отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Чайный домик
Чайный домик, словно бонбоньерка,
Палисадник из цветущих роз…
С Балтики пришедшей канонерки,
Как-то раз зашел туда матрос.
Там ему красавица японка
Напевала песни о любви.
А когда за горы скрылось солнце,
Долго целовалися они.
Утром уходила канонерка.
Трепетал на мачте гордый флаг.
Отчего-то плакала японка,
Отчего-то грустен был моряк.
Незаметно годы пролетели.
Мальчик в доме быстро подрастал.
Серые глаза его блестели.
Он японку мамой называл.
«Где мой папа?» — спрашивал мальчонка,
Не скрывая детских своих слез.
И ему ответила японка:
«Папа твой был с Балтики матрос».
Чайный домик, словно бонбоньерка,
Палисадник из цветущих роз…
С Балтики пришедшей канонерки,
Как-то раз зашел туда матрос.
Сероглазый
Ночами лунными с гитарой семиструнною,
Глазами серыми пленил ты сердце мне.
Когда впервые шла к тебе я ночкой лунною,
Сирень шептала мне о ласке и весне.
Гитара плакала, а мы с тобой смеялися.
Нам было весело в ту ночь, как никогда.
Я лишь тобой, мой сероглазый, любовалася,
И я не знала, что разлюбишь навсегда.
Не ожидала до последнего мгновения,
Что радость прежнюю придется позабыть,
Что на любовь мою ответишь ты презрением,
Захочешь сердце мое бедное сгубить.
Лишь об одном тебя прошу я, как безумная:
Ты уезжай скорее в дальние края,
Чтоб глазки серые, гитара семиструнная
Ночами лунными не мучали меня.
В одном прекрасном месте
В одном прекрасном месте,
На берегу реки
Стоял красивый домик,
В нем жили рыбаки.
Отец уже был старый,
И мать была стара.
У них было три сына —
Красавцы хоть куда.
Один любил крестьянку,
Другой любил княжну,
А третий — молодую
Охотника жену.
Любил ее он тайно.
Охотник тот не знал,
Что жизнь его разбита
И он совсем пропал.
Однажды он собрался
В лес дальний пострелять.
И встретил он цыганку,
Просил он погадать.
Цыганка молодая
Умела ворожить,
Все карты разложила —
Не смеет говорить.
«Твоя жена неверна —
Десятка так легла,
А туз виней — могила», —
Она произнесла.
Охотник взволновался,
Цыганке уплатил,
А сам с большой досадой
Домой поворотил.
Подходит ближе к дому
И видит у крыльца:
Жена его, злодейка,
В объятьях молодца.
Раздался громкий выстрел —
Младой рыбак упал.
За ним жена-злодейка,
Потом охотник сам.
В одном прекрасном месте,
На берегу реки
Стоял красивый домик,
В нем жили рыбаки.
У меня под окном
У меня под окном расцветает сирень,
Расцветает сирень голубая.
А на сердце моем пробудилась любовь,
Пробудилась любовь молодая.
Отчего я вчера не дождалась тебя?
Оттого что нашлася другая.
А другая твоя чем же лучше меня,
Разве тем, что косу распускает?
Так иди же ты к ней, к той красотке своей,
Наслаждайся ее красотою!
Про меня позабудь, позабудь навсегда.
Позабуду и я, но не скоро.