— РАВ, — подумал Павел, — это газета «Правда»? Стоп! А где фотография девушки, которую я рисовал в начале дня? Она же должна была быть, там же где и вся выручка!
Ефремов еще раз обшарил все карманы, но тщетно, фотографии нигде не было. Тогда он раскрыл папку с рисунками, которые обычно брал для портфолио и увидел искомый портрет незнакомки. Кстати на лице девушки, неизвестно как, появилась маленькая слезинка.
— Итак, подведем итоги, — сказал сам себе художник, наливая чай, — портрет девушки есть, денег за его исполнение нет, фотографии оригинала тоже нет. Либо я схожу с ума, либо элементарно перетрудился. Будем все-таки верить в лучшее, — решил, наконец, Павел.
Ночью Ефремов почувствовал себя не важно, у него горело горло, раскалывалась голова, но самое противное все тело стало ломить от озноба. Он встал с дивана, и, шатаясь от слабости, прошел на кухню. Там он долго рыскал в поисках обезболивающего и наконец, нашел растворимую таблетку от головной боли. Затем Ефремов налил в стакан воды и бросил в нее шипучку, таблетка мигом покрылась маленькими пузырьками. Это было последнее, что ухватило сознание Павла. Какое-то мгновение он смотрел на свое тело, которое распростерлось на полу, со стороны, а потом неведомая сила его закрутила и выбросила на берег моря. Холодные брызги окатили лицо.
— Ничего себе шторм, — подумал Ефремов, — и самое интересное, что это за место? И как я сюда попал?
Павел внимательно огляделся и увидел в метрах пятистах большой камень, на котором кто-то сидел. По развивающимся волосам на ветру, Ефремов понял, что это девушка. И пошел вдоль берега в ее сторону. Расстояние, которое казалось значительным, на деле художник преодолел за секунды.
— Привет, — поздоровался он с незнакомкой.
Девушка посмотрела на Ефремова, как на какое-то недоразумение, и снова уставилась на волнующееся море. Павел же напротив обрадовался, увидев знакомое лицо.
— Эй! А я тебя знаю, точнее я твой портрет вчера рисовал в парке, — попытался он вновь завязать разговор.
— Мне это не интересно, — сказала незнакомка, даже не повернув головы.
— Не интересно, не интересно, — пробубнил про себя художник и полез на этот огромный камень.
Немного попыхтев, Павел уселся рядом с неприветливой девушкой и стал так же смотреть на волны.
— Живописно, — поделился он своим видением бушующей стихии, — Айвазовский бы порадовался, есть, где разгуляться воображению.
— Меня это не волнует, — снова попыталась закрыть беседу незнакомка.
— Как это волны могут и не волновать? — пошутил Ефремов, однако незнакомка сочла этот юмор слишком плоским для какой либо реакции на него.
— Нет, правда, — не успокаивался молодой человек, — здорово здесь! Я вот спросить хотел, может быть, ты знаешь, что это за место, и как из него выбраться? А то я буквально несколько минут назад сидел на кухне, а сейчас тут, сижу.
Незнакомка внимательно посмотрела на Павла, как на больного и сказала, — это пограничный мир, выход в мир живых в море. Нырнешь и вернешься к себе, если конечно тебя там кто-то ждет.
— Что значит кто-то? — удивился уже Ефремов, — мама и отец меня ждут, у меня там.… Вообще-то меня там с работы сократили. Но я руки опускать, не намерен. Прорвусь как-нибудь.
Павел чмокнул незнакомую девушку в щеку и спрыгнул с камня.
— Эй! Ты чего! — крикнула незнакомка, — ты зачем меня поцеловал?
— Так, поблагодарил, ведь у меня ничего здесь нет, портрет твой там, в том мире, — объяснил свой поступок художник, — а так бы я тебе его подарил.
Волны внезапно окатили Павла с головы до ног. Он еще раз посмотрел на девушку, помахал ей рукой и пошел в море.
— До встречи! — крикнул Павел.
— Постой! — перекрикивая волны, обратилась незнакомка к Ефремову, — может, ты еще раз заглянешь ко мне в гости? А то мне здесь одной скучно.
— Лучше ты возвращайся в наш мир! А то тут как-то пустынно и не уютно, — ответил он.
— Но меня там никто не ждет! — маленькая слезинка скользнула по лицу незнакомки.