Я затаила дыхание. И увидела, как он наконец прорвался наружу — сквозь густую толпу теневых людей.
Мы все увидели его. Мы все увидели, что с ним случилось.
Но его сестра, Шин, закричала первой.
— Не-е-е-е-ет! О нет! Что вы сделали с моим братом?
Билли остановился и повернулся к нам.
Я завизжала. Ничего не могла с собой поделать. Все визжали и орали от ужаса.
Люди-тени отплыли обратно к дверям.
А Билли остался стоять, тяжело дыша, раскинув руки.
Его лицо было серым, пепельно-серым. Его руки… его ноги… все стало тенью. Его тело колебалось, словно дым на ветру.
Я не могла разглядеть его глаз, носа, рта… Они сливались в сплошное темное пятно! От Билли осталась одна тень.
— Что вы с ним сделали? — запричитала Шин, подбегая к Билли. — Билли, ты как? Ты можешь видеть? Ты в сознании?
Билли громко сглотнул. Он озирался вокруг, ошарашенный. Вряд ли он понимал, что с ним случилось.
Наконец, он поднес руки к лицу и уставился на них.
— Я… я тень, — прошептал он. — Как холодно… Помоги мне, Шин. Мне так плохо, так холодно…
— Ах, какая досада! — воскликнул Угроза. Он поцокал языком. — Вот горе-то, ребятки. Правда, обидно? Грусть-печаль. Раньше крошка Билли выглядел гораздо симпатичнее… когда вы могли видеть его смазливую мордашку.
— Превратите его обратно! — завопила Шин. — Превратите моего брата обратно!
Мы с Люком тоже закричали:
— Превратите его обратно! Превратите его обратно! — Все орали кто во что горазд.
Угроза поднял руки, чтобы утихомирить нас.
— Хорошо. Нет проблем, — произнес он. — Как-нибудь, когда случай представится. Я себе памятку напишу.
Он зашелся леденящим душу смехом, от которого у меня побежали мурашки.
Билли застонал:
— Но… я больше не я! Я такой легонький… Как дымок на ветру…
— Душевно сказано, — прокомментировал Угроза. — Быть тебе поэтом, крошка Билли. Но позволь сперва дать тебе один совет: когда в следующий раз свяжешься с моими верными тенями, постарайся хотя бы дать им отпор. Мне нужно видеть как можно больше сражений. Правда.
— Он полный псих! — шепнул мне Люк.
— И злой вдобавок, — ответила я. — Неужели он считает свои шуточки смешными?
— Думаю, ему плевать, — прошептал Люк. А потом поежился. — Бедный Билли…
Майкл попытался хлопнуть Билли по серому плечу, но его ладонь прошла сквозь него. Он тяжело вздохнул.
— Не дрейфь, — сказал он. — Мы тебя быстренько выправим. — Он повернулся к Угрозе. — Отпустите нас! Вы не имеете права удерживать нас против воли!
— Еще как имею, — спокойно отвечал Угроза, облокотясь на подиум. — Я волен делать все, что пожелаю.
— Мы хотим домой, немедленно! — подала голос Карли Бет.
Угроза усмехнулся:
— Вы хоть представляете, как далеко вы от дома? Пора бы уже сообразить, господа. Вы не такие невежи, какими кажетесь, верно? Я — Угроза. Я могу удерживать вас вечно.
Он надвинул шляпу пониже.
— Я волен делать все, что пожелаю, — повторил он, — ибо весь этот мир принадлежит мне!
Люди-тени у дверей одобрительно закричали. Впрочем, это скорее звучало как стон, нежели возгласы одобрения.
Угроза склонил голову.
— Благодарю. По крайней мере, мои подданные знают свои обязанности: одобрять каждое мое слово и действие!
— Зачем вы доставили нас сюда? Чего вам нужно? — спросила Карли Бет.
— Все просто, ребятки, — сказал Угроза. — Мне нужно устрашать вас.
— Зачем? — крикнула я. Мой голос дрожал. — Зачем нас устрашать?
— Это вы скоро узнаете, — ответил Угроза. — Мне нужно заставить вас визжать до умопомрачения. — Он снова наклонился к нам. — У кого-нибудь с этим проблемы?
Я смотрела на него в пораженном молчании.
Мы уже испытали на себе некоторые ужасы Панического Парка. Неужели он будет терзать нас новыми?
В какую чудовищную ловушку мы угодили!
Мэтт подошел к сцене.
— Мы уже имели дело со злом, — сказал он Угрозе. — Все мы сталкивались с опасными злодеями… и одолели их.
— Во-во, — подхватил Майкл. Они с Мэттом стукнулись кулаками. Затем он повернулся к Угрозе. — Думаете, вы такой страшный, раз вырядились в черное и говорите на понтах? Так посмотрите на нас. Нас шестнадцать — и мы вас не боимся.
Угроза притворно задрожал от страха.
— Ой-ой, смотрите! Мне стра-а-ашно!
Позади нас засмеялись люди-тени — стонущим, неживым смехом.
Угроза потер руки в перчатках.