Я допил кофе, в помещение вплыла хозяйка отеля.
- Ты готов? – Спросила она. – Ты не подумай, можешь отсидеться тут, сколько тебе будет нужно, но давай сначала разберемся с моей маленькой проблемкой.
- Готов. – Я встал. Мы вышли из комнаты и по коридору дошли до того зала, в котором я создавал Анну.
В держателе для тела билась в путах девочка, лет пятнадцати. К ритуалу было уже всё готово, однако я разозлено смотрел на не успевшего пожить ребёнка, которого старая нежить хотела принести в жертву своему эго.
- Ты совсем кукухой двинулась нежить старая? – Повысил голос я. – Это же, мать твою, ребёнок!
- Заткнись, ты обещал. Да и не невинная овечка она. – В ответ на мой удивлённый взгляд она пояснила. – Мне нужно тело с источником маны, а эта милая девочка, как раз с тёмным даром.
- Всё равно не повод убивать ребёнка, тем более тёмного. – Сказал я.
- Этот ребёнок, совместно со своим папашей, держали неподалёку от Вавилона трактир, грабили и убивали путников, а тела их скармливали посетителям. Когда нужные люди узнали, отца за беспредел казнили, - она посмотрела на меня, - не власть естественно. А это – она указала на девочку рукой - едва не проклявшую одного из карателей, продали мне. Так что не читай мне морали, а принимайся за работу. Тело есть тело.
- Тело есть тело. – Глухо повторил я.
Она права. Я как некромант слишком заигрался в доброго и светлого. Фраза «Тело есть тело», по слухам принадлежала древним врачам, что несмотря на запреты вскрывали и изучали тела чтобы понять, как мы устроены. Позже, немногочисленные некроманты, которым естественно для обучения нужны трупы сделали это своим девизом. Неважно кто, в каком состоянии важен лишь процесс.
Я взял машинку и посмотрел на рисунок, заботливо уже нанесённый на кожу. Мне нужно только сделать татуировку поверх эскиза. Он немного различался с тем, который набит у Анны, но думаю это связано с тем, что донор маг. Я взглянул девочке в глаза. Она плакала. Она всё понимала, и пыталась хоть что-то сделать, но не могла.
- Прости девочка, иногда у нас попросту нет выхода. – Сказал я и стал бить татуировку.
Стоило игле коснуться кожи, как она страшно закричала. С донором Анны было не так, скорее всего у души рвутся связи с источником. С каждой полоской, точкой и символом крик, неестественный, громкий и полный боли и отчаянья становился всё громче.
- Уроды! Ненавижу! – Рычала она. И это было самое приятное, что я услышал за всё время.
А похожих рисунков было ещё два. Доделав один, я отложил машинку в сторону.
- У тебя тут есть курево? – Спросил я у призрака.
Она кивнула на стол. Там и правда лежала початая пачка. Естественно там был не манол, а табак, причём очень хороший и пропитанный каким-то зельем, дающим похожий на манол эффект.
Я закурил. Девчонка орала, нежить довольно щурилась, видимо предвкушая, как она будет развлекаться. Кому то показалось бы это странным. Типа старым колдунам не до развлечений, они только и делают, что мечтают о куда большей силе, однако это только до тех пор, пока тебя чего-то не лишат. Лишившись возможности ходить, дышать, пить есть и просто прикасаться к чему-то, призраки только и думают о том, как было круто, когда они были живыми. Ну, кроме этой. Я недовольно покосился на хозяйку отеля. Эта ещё и придумала, как ей вернуться, когда всё это эфемерное бессмертие ей надоело.
После перекура я приступил к началу второго рисунка. Они располагались на грудях и животе, чуть выше пупка. Растягивая кожу, я вёл полоску за полоской, вычерчивая на коже рисунок, что позволит одной чёрной душе заменить другую.
И вот спустя пару перекуров, и неизвестно скольких часов рисунок был закончен. Далее короткий активатор и душа девочки меняется на нежить. Девочка исчезла.
- Отвернись! – Прозвучал хриплый, тонкий голосок.
Я нажал на кнопку, и удерживающие путы спали, а затем отвернулся, взяв пачку сигарет, из которой вытащил одну и тут же закурил.
- Дай одежду. – Говорить ей было ещё тяжело, но она очень хорошо справлялась.
Я подошёл к другому столику, на которой вповалку валялось тряпьё и выудив невесть как затесавшийся халат, не глядя кинул назад.
- Спасибо. – Буркнули сзади.
- Спасибо. – Буркнули сзади.
Немного помедлив, я обернулся. Сзади шлёпала босыми пятками ногами девочка, замотавшая себя в махровый халат, который был ей велик. Картина была комичной, если не принимать во внимание, что это не юная особа, а старая колдунья, ставшая нежитью и воскресшая, не без моей помощи, в теле этого ребёнка.
- Ну как я тебе? – Покрутилась она.
- Нормально. – Устало махнул рукой я. - Ты то, как себя чувствуешь?
- Я ощущаю, - она призадумалась – я всё чувствую. – Рассмеялась она и стала, подпрыгивая танцевать. Вдруг у неё забурчал живот.
- Что это? – Испугалась она.
- Забыла нежить…. – Злорадно проговорил я. – Это ты жрать хочешь. Пошли, я тоже жрать хочу. Добро пожаловать в мир живых.
Выходи играть
Посматривая новостной канал, Я увидел свою хмурую, небритую рожу с надписью: «разыскивается мёртвый или живой». На фото, видимо взятым из тюремного дела, я на себя был абсолютно не похож. Впалые заросшие щёки, бритая голова, злобное выражение лица. Все заключенные ИУДСО к середине срока выглядели одинаково. Они бы ещё фото времён юности повесили, где я щёголеватого вида юноша с длинными чёрными волосами. За то время пока я был на свободе, я успел подстричься и вообще привести себя в божеский вид. Худоба конечно осталась, но выглядел я уже не как бывший заключённый, а как вполне себе нормальный гражданин.
Я, поглядывая одним глазом на новостной канал, другим смотрел на Эллу. Бывшая нежить отъедалась, угрожая превратить своё тело в непотребный, заплывший жиром шарик. А с каким наслаждением она приняла душ! Это было что-то с чем-то. Параллельно ей захотелось и Взрослых радостей, на что она весьма активно намекала, но была послана. Выбрала бы тело взрослой тётки – другой разговор. Анна так же ко мне стала приставать, намекая, что нам нужно уединиться. Тут уж отказываться я не стал, так как Анна мне очень нравилась, да и тело у неё было невероятно красивое.
Вот в такой гедонической обстановке и прошло два дня. Мы конечно не устроили пир во время чумы, но большую часть времени мы отдыхали, развлекались и жили. Сменив тело, Элла перестала быть строгой брюзгой, а в ней стало больше странного такого ребячества. Она могла о чём-то хихикая болтать с Анной, или же просто смеясь бегать, шлёпая босыми ногами по холодному полу подземелья. К слову в отеле как я и думал, из живых постояльцев был только я, поэтому она полностью закрыла его. Так что если бы мои бывшие коллеги и хотели бы меня взять, то ничего у них бы и не получилось. Что-то связанное с самокапсулирующимся пространством. Простыми словами они увидят старое, заброшенное здание.
- Антон. – Отвлекла меня от моих мыслей Элла.
- Что? – Я посмотрел на неё, а она указала мне пальцем в сторону проектора, на котором мы включили новости.
На экране происходило нечто. Здоровенный аугментированный мужчина, рыдающий словно ребёнок кричал что он не хочет умирать. Сьёмка была какого-то очевидца. Мужик брёл по дороге, заблокировав движение.
- Антон! – Крикнул он. – Выходи играть! – Вдруг он дёрнулся. – Господи, я же говорю, как ты мне говоришь, отпусти меня домой к детям. Я не хочу умирать! – Он рухнул на колени. – Антоон! – Громко прокричал он, глядя куда-то вверх. – Антон, хватит прятаться. Я тебя не затем вытащил, что бы ты спрятался. Или ты выйдешь, или жертв будет гораздо больше! Стоп, что? – Это были последние слова мужчины, и он взорвался. Целым куском от него осталась только рука, что полностью была из какого-то сплава. Всё остальное красной жижей брызнуло во все стороны, и даже немного попало на камеру снимающего это.
Я откинулся на спинку стула. Собственно началось. Плохо, что пострадал человек, но ничего не поделаешь.