Повздыхала над сыном мать,
Завернула в подол, тогда,
Повязав кобылу, седло
Положив себе в головах,
Улеглась-уснула Гюлель.
Ай закрыла она едва
Правый глаз свой, успела чуть
Веко левое опустить;
Ай, уснула кобыла лишь,
Жеребенка что принесла
О подковах на всех ногах,
С заплетенною гривой, уздой
Золотою что взнуздан был;
Старый волк матерый во тьме
Подобрался к стоянке их,
Жеребенка решив украсть,
Разлучить с кобылой, тогда
Поживиться мясом его.
Заприметил его Кэртё,
Притворился спящим, себе
Так сказавши: «Волка спугнуть
Толку мало — в степь убежит.»
Волка хищного хитрый малец
Терпеливо стал поджидать,
Как вплотную тот подошел
К жеребенку, ловко схватил
Вора серого храбрый малыш.
Стали тут бороться они,
Рвать друг друга стали они,
По степи катаясь траву,
Ай, на выстрел помяли совсем.
Говорить стал Кэртё тогда,
«Ай, совсем еще мал я, в руках
Силы мало моих еще!
Ай, без помощи мне никак
Пса седого не одолеть,
Вора серого не убить!
У кого мне помощь просить,
Не будить бы матушку чтоб,
Не нарушить покой ее,
Сна здорового не прервать?»
Лишь сказал-произнес Кэртё
Те слова, на волка напал
Жеребенок кобылы его,
Что подкованным был рожден,
С заплетенною гривой, узду
Золотую родившись имел;
Стал он волка зубами рвать,
Стал того он копытом бить,
Враз его заушил Кэртё,
Жеребенку же так сказал:
«Нынче имя тебе я дам
Алтанжи Жэнээн Хулыг
Означает то Конь Золотой
Что Подкованным Был Рожден.»
Закричал Алтанжи Хулыг
Конским кличем сбивая снег
С острых дальних Шенё вершин,
Пригибая на сотню верст
Травы к самой тверди земной.
И сказал такие слова:
«Буду верно тебе служить,
От зари до заката весь
Долгий век твой, носить тебя
На широкой своей спине;
Злого ворога затопчу,
Разорву на сотню частей
Ухвативши зубами я;
И совет при нужде тебе дам;
Коль не хватит же силы моей,
Ты своим засапожным ножом
На куски меня раздели,
Грудой мяса сделай меня
И собакам степным отдай!..»
Тут взялся за волка Кэртё:
«Ай, не место падали здесь,
Мертвый зверь не должен лежать
У ночлега и портить сон
Отравляя ядом своим.
Разделю ка я лучше его,
Мясо жесткое птицам отдам,
Шкуру крепкую сам возьму…»
Острым зубом надрезал Кэртё
Шкуру волка и сплюнув шерсть,
Что набилась в горло его,
Шкуру эту быстро стянул,
Не запачкав кровью ее.
И задумался, как с ней быть.
Тут остыл после битвы малец,
И подумав решил Кэртё,
Что негоже ребенку спать
Голышом в холодной степи.
Шкуру волчую просушил,
И на тело накинул свое,
Ноги — руки в лапы продев,
Остальное брюхом прикрыв.
Посмотрел на себя потом.
«Эй, — сказал, — а велик же волк!»
И уснул богатырским сном.
С той поры прозывался Кэртё
У людей Боорим Шэгы,
Что в наречии древнем Урхён
Означает — Волчьи штаны.