— и советует Хологон-Баатору прогнать наглого мальчишку:
«Прогони наглеца ты прочь,
Прогони с позором его,
Чтоб не вздумал позорить впредь
Удальцов-батыров, не то
И тебя облает щенок,
Стыд и страх совсем потеряв.»
Потом Кэртё просит разрешить ему участвовать в стрельбе из лука. Над ним смеются, но обручаемая опять говорит юрол. И ему опять разрешают. Он из своего детского лука пускает неоперенную стрелу и дальше и метче всех, опять издевается.
С саадака достал Кэртё
Не украшенный детский лук
Укрепленный рогами трех
Раз по десять быков степных
И изюбров жилами трех
Тесно склеенный с двух сторон,
Сверх обтянутый лыком берез,
Что растут на склонах Шенё.
Ловко крепкую натянул
Тетиву, из полос с худых
Им нарезанных кож коров,
И сплетенных в тугую косу,
На кобылку согнувши лук
Враз накинул могучей рукой.
И, стрелу положив, так сказал:
«Ай! Моя стрела, ты лети…»
Наконец просит разрешить ему копейное соревнование. Все смеются над ним, говоря что у него нет копья. Тогда он едет в горы Шенё и ломает вяз толщиной в бедро. И побеждает в соревновании. Опять издевается.
Кэртё как победитель должен быть одарен, но подарки, подмененные Бологоем-Гохоем, и позорящие победителя, Кэртё отвергает. Потом возносит хвалу обручаемой, а отцу заявляет:
Так сказал-говорил Кэртё
Похваляя ханши красу;
Жениха же седого так
Поносил-оскорблял Кэртё,
Говоря такие слова:
«А тебе сивый мерин скажу,
Не объезживать кобылиц.
Им на то хорош жеребец,
Что играет огнем в крови…»
Рассердился тут Хологон,
Удивился речам таким,
И до хруста сжав рукоять
Сабли острой — едва не сломав,
Прежде чем наглеца убить,
Разрубить на сотни частей,
Грубияна так вопрошал:
«Эй, подобный, — в гневе сказал, —
Куче конской, скажи своё
Имя смрадное, чтоб я знал,
Имя подлое, ведал чтоб,
Чей мне род погубить-извести!
Чьё мне племя прахом пустить!»
Говорил Хологон-Баатор.
И такое услышал в ответ,
На вопрос свой услышал слова:
«Мать прозвала меня Кэртё, —
На вопрос Хологона так
Говорил-отвечал удалец, —
Ведь родился в один я час
С жеребёнком кобылы, так
На закате родился я,
С полным острых зубов коренных
Ртом и черною головой,
На привале родился я. —
Говорил-хвалился Кэртё. —
От рождения в первую ночь
Волка взрослого задушил,
Что хотел жеребёнка украсть,
Что подкованным был рожден;
И с убитого шкуру сняв,
На себя ту шкуру одел!
Отчего прозвали меня
Люди все Боорим Шэгы,
Что в наречии древнем Урхён
Означает Волчьи Штаны…»
Так пред всем народом честным
Говорил-хвалился Кэртё…
Продолжал говорить: «Затем
Стал я метким стрелком! Затем
Стал охотником знатным я!
На охоте в степи повстречал
Пастухов, что пасли стада…»
И про шкуру льва. В общем, отец догадывается о его происхождении. И когда сын предлагает ему биться, отвечает:
Знает каждый мудрый в степи,
Что не должен волк молодой
Спорит с сивым матерым псом.
Но достойно отцу назвать
Сына, что его перерос,
Взрослым именем, чтобы мог
Сын достойно именовать
Средь героев знатных себя;
И врага повергая в страх,
Мог бы имя сказать своё.
С дня сего и во веки веков
Впредь во всех коленах Урхён
Именовать тебя люди будут
Янды-Мэргэн;
И добавлю ещё Ураг,
Ведь подобно хану ветров
Ты сметешь на своем пути
Все преграды, что враг тебе
В злобе лютой воздвигнет своей.