— Про вашу мать…
— Приемную мать,— поправил он.
— Так ведь кто-нибудь еще мог напасть на эту информацию.
— Я бы придумал, что сказать, но для этого мне нужно было убрать этого парня.
— Но вы не знаете наверняка, что он все узнал.
— Я знаю наверняка, что он узнал. Я уничтожил папку, которая хранилась на работе, но дома у него был второй экземпляр. Нарушение правил безопасности,— сказал он.— Это совсем недавно выяснилось.
— Ее нашла Лида.
— Ну, тут уж вы виноваты. После вашей поездки в Техас она перерыла все его документы и наткнулась на информацию по поводу Криса Эммса. Она понятия не имела, кто это может быть, но поняла, что это кто-то на заводе. Она звонила мне из Далласа и сказала, что у нее есть информация, раскопанная Хью. Я сказал, что буду рад ознакомиться с этими документами и подскажу ей, возможно, что с этим делать. Она заставила меня пообещать, что я ничего не скажу Лансу, потому что он был у нее под подозрением.
— Замечательно,— сказала я.— А эта ее угроза… вы просто ее придумали.
— Ага.
— А в тот день, когда мы ждали возле птичьего питомника, она уже сидела в машине мертвая.
— Так точно,— сказала он.
— А как вы убили Хью?
Терри равнодушно пожал плечами.
— Хлоргидрат. Потом я выкрал его анализы крови и мочи, чтобы они не смогли этого обнаружить.
— Ну и натерпелись же вы страху,— сказала я.
— Это нужно было сделать, и я знал, что я прав. Я не мог позволить ему разрушить мою жизнь. Потом я ужасно злился из-за того, что все оказалось напрасным. Прошлое Олив было таким же, как и мое. Мне вовсе не нужно было пытаться себя защитить. Если бы она попыталась упрекать меня, я отплатил бы ей тем же.
— Наверное, вы так рады, что она умерла. Она вам за все ответила.
Его лицо омрачилось.
— Мне нужно было убить Ланса и оставить ее жить. Я мог бы сделать ее существование ужасным.
— Я думаю, это вы сделали.
— Ну да, только она недостаточно страдала. И теперь она сорвалась с крючка.
— Она любила вас,— сказала я.
— Ну и что?
— Ну и ничего. Я думаю, для вас любовь немного значит.— Мой взгляд упал на часы. Двадцать пять минут пятого.
— Когда она построена на лжи и увертках, то да,— сказал он с пафосом.— Она должна была сказать мне правду. Она никогда со мной не делилась. Она дала мне уверовать, что наши проблемы с сексом все из-за меня. Она заставила меня думать, что со мной что-то не так, когда все время с ней что-то было не так. Иногда я представляю, как он ползает по ней с этим своим ртом, присасываясь, как и пиявка. Отвратительно,— сказал он.
— Это было давно.
— Не слишком давно.
— А Энди Мотика? Как вы убедили его вам помогать?
— Деньги и угрозы. Кнут и пряник. Дженис требовала с него за каждый цент, что он получал. Я дал ему восемь тысяч. Каждый раз когда он начинал чересчур нервничать, я напоминал ему, что с радостью расскажу Дженис о Лорейн, если он попробует выпутаться из наших дел.
— Откуда вы узнали про нее?
— Мы все друг друга знаем уже много лет. Мы вместе учились в университете в Санта-Терезе, до того, как они с Дженис поженились. Конечно же, это было уже после того, как я скрыл свое старое лицо. Когда я задумал подставить Ланса, не стоило большого труда понять, что он мне очень пригодится.
— Вы его тоже убили?
— К сожалению, пока нет. Он ускользнул, но я найду способ заманить его обратно. Он не слишком умен.
Даже несмотря на то, что у меня шумело в ушах, я могла поклясться, что слышу, как весело тикает бомба в пакете. Я облизала губы.
— Там что, внутри, действительно часы? Так она и работает?
Он оглянулся на кухонный стол.
— Это несложный прибор. Та, для Олив, была сложнее, но мне нужно было быть уверенным, что она взорвется, если ее хорошенько встряхнуть.
— Удивительно, что я осталась жива.
— Это многое упростило бы,— сказал он.
Я вспомнила, как он нагнулся, чтобы свернуть шланг, брошенный на дорожке. Любой предлог, чтобы остаться вне досягаемости. Я вдруг почувствовала себя странно свободной. Времени оставалось очень мало, но оно замедлилось и стало тянуться, словно жевательная резинка. Мне показалось до жути нелепым, что последние минуты своей жизни я обсуждаю всякую ерунду с человеком, который собирается меня прикончить. Черт возьми, а почему бы и нет? Мне снова привиделся мой короткий полет от крыльца Олив и она сама, парящая, словно птица. Такую смерть едва ли успеешь почувствовать. Я боялась лишь, что могу выжить, искалеченная и обгоревшая, и что могу прожить слишком долго, чтобы суметь понять, что я потеряла. «Время действовать,— подумала я,— невзирая на последствия». Уж если что-то угрожает твоей жизни, то разве есть еще что терять?