– Выясняйте. Я вам в этом не помощник, – сказал Гуров, бросил короткий внимательный взгляд на следователя, присел на корточки и коснулся пальцем грязного дощатого пола, выкрашенного в светло-коричневый цвет.
– Опросим всех, кого сочтем нужным. Я был очень рад пообщаться с вами, Лев Иванович, – произнес Богомолов и вышел из комнаты.
Гуров распрямился и задумчиво уставился в пол. Эксперт обернулся и посмотрел на него с недовольным видом, но сыщик не обратил на него никакого внимания.
В мутные оконные стекла бились тонкие березовые ветки. Они царапались о старые рамы и просились домой.
– Лев Иванович, ты где? – донесся от входа голос Крячко.
– Что такое?
На пороге появился Станислав и спросил:
– Ну и что? Когда едем?
Гуров не ответил лучшему другу. Уезжать отсюда, если честно, ему не хотелось. Ну да, отпуск, свобода. Да, он никому ни чем не обязан, потому что заслужил отдых. Но трупы вроде того, который был обнаружен прямо вот тут, под ногами, просто так не появляются.
– Слушай, ты сам до Москвы доберешься? – спросил Гуров.
– До Москвы? – Стас опешил. – Ты серьезно?
– Да, до Москвы.
– Лева, ты действительно хочешь остаться тут? – В глазах Крячко стояла тоска.
Его желание ни во что не вмешиваться во время отпуска было очень велико.
– Пойдем-ка на улицу, – предложил ему Гуров.
– Пойдем, – согласился Стас.
Лев Иванович первым вышел из дома и подождал друга.
– На, – сказал он и положил ему в ладонь связку ключей от своей квартиры. – Чувствуй себя как дома, а я потом приеду. Если вернешься к себе, то брось ключи в почтовый ящик.
Стас вернул их обратно и спросил:
– И что тебе в этом Незванове? Разве мало таких личностей мы с тобой встречали? Ну да, потерялся парень в этой жизни, и что теперь? Замочил кто-то его дружка, и дальше что? Маленький, не выживет?
– Я тут не из-за него, – ровным голосом произнес Гуров.
– А из-за кого? – раздраженно спросил Крячко.
– То старое дело, Стас. Его ведь мы с тобой вели, – напомнил ему Гуров. – Неужели у тебя внутри ничего не екнуло, когда Незванов в том переулке вдруг завел разговор о том, что у него душа не на месте?
Стас уставился куда-то поверх головы Гурова. Он стоял, уперев руки в бока, и размышлял над тем, что сейчас услышал.
– Ладно, – наконец-то сдался Крячко. – Я тебя услышал и понял, Лев Иванович. Только вот в чем дело, дорогой. Все, что здесь происходит, не имеет к нам никакого отношения.
– Как это не имеет?
– Ты понял, о чем я, – терпеливо продолжил Стас. – Мы здесь как свидетели. Никак не более того. Видал, какие орлы в местном отделе полиции летают? Следователь этот тоже не дурак, хоть и молодой совсем. Они справятся и без тебя.
Сыщик слушал напарника и понимал, что тот прав на все сто. Нечего им тут делать. Не их район, просто мимо проходили. Просьбу Незванова выполнили. А уж то, во что вляпались, тут, знаете ли, не угадаешь. Он, Лев Иванович Гуров, не обязан подавать милостыню каждому встречному. Лучше, если рядом будет тот человек, у кого это получится сделать лучше.
Но мозг уже завелся. Он работал, жил своей жизнью. Гуров четко знал, что даже если примет решение не вмешиваться в процесс, то рано или поздно непременно это сделает, вспомнит, вернется, выдвинет свои версии.
Черт те что, а не жизнь.
– Слушай, Лева, я тебя одного не оставлю, но как же ремонт? – выложил последний козырь Стас.
– Так я и не отказываюсь, – сказал Гуров и пожал плечами.
Крячко откашлялся и заявил:
– Валяй. Все равно мне с тобой не справиться. Какие мысли?
Гуров словно только того и ждал.
– Незванов нам рассказал далеко не все, – тихо проговорил он. – Ему наверняка что-то известно. Ежу понятно, что не просто так он сюда рвался.
– И не просто так попросил нас поехать с ним и засвидетельствовать его непричастность, – продолжил Стас. – Ты это хотел сказать?
Гуров кивнул и устремил взгляд вдаль. Теперь пришла его очередь всматриваться в горизонт.
– Отдохнули, твою мать! – Крячко закатил глаза.
– Ты ремонт отдыхом назвал? Или я ослышался? – ответил на это Гуров. – Стас, я тебя не держу. Возвращайся домой, я же сказал. Никаких обид.
– А я тебе уже сказал, что никуда не поеду, – заявил Крячко.
Лев Иванович осмотрелся. Районные опера уже сворачивали бурную деятельность. Из-за угла дома вышел следователь с прижатым к уху мобильным телефоном и напряженным выражением лица.