Там Падди Хупер, а с ним Джек Холл[482]. Приехали вчера вечером.
– Пошли, раз так, – решил Майлс Кроуфорд. – Где моя шляпа?
Дергающейся походкой он прошел в кабинет, отводя полы пиджака и звеня ключами в заднем кармане. Потом ключи звякнули на весу, потом об дерево, когда он запирал свой стол.
– А он явно уже хорош, – сказал вполголоса профессор Макхью.
– Кажется, да, – раздумчиво пробормотал Дж.Дж.О'Моллой, вынимая свой портсигар. – Но знаете, то, что кажется, не всегда верно. Кто самый богатый спичками?
ТРУБКА МИРА
Он предложил сигареты профессору, взял сам одну. Ленехан чиркнул проворно спичкой и дал им по очереди прикурить. Дж.Дж.О'Моллой снова раскрыл портсигар и протянул ему.
– Мерсибо, – сказал Ленехан, беря сигарету.
Редактор вышел из кабинета в соломенной шляпе, криво надвинутой на лоб.
Продекламировал нараспев, тыча сурово пальцем в профессора Макхью:
Да, мощь и слава завлекли тебя,
Империя твое пленила сердце[483].
Профессор усмехнулся, не разомкнув своих длинных губ.
– Ну, что? Эх, ты, несчастная Римская Империя! – сказал Майлс Кроуфорд.
Он взял сигарету из раскрытого портсигара. Ленехан тут же гибким движением поднес ему прикурить и сказал:
– Прошу помолчать. Моя новейшая загадка!
– Imperium Romanum, – произнес негромко Дж.Дж.О'Моллой. – Это звучит куда благородней чем британская или брикстонская[484]. Слова чем-то напоминают про масло, подливаемое в огонь.
Майлс Кроуфорд мощно выпустил в потолок первую струю дыма.
– Это точно, – сказал он. – Мы и есть масло. Вы и я – масло в огонь. И шансов у нас еще меньше чем у снежного кома в адском пекле.
ВЕЛИЧИЕ, ЧЬЕ ИМЯ – РИМ[485]
– Одну минуту, – сказал профессор Макхью, подняв два спокойных когтя. – Не следует поддаваться словам, звучанию слов. Мы думаем о Риме имперском, императорском, императивном[486].
Он сделал паузу и ораторски простер руки, вылезающие из обтрепанных и грязных манжет:
– Но какова была их цивилизация? Бескрайна, согласен: но и бездушна. Cloacae: сточные канавы. Евреи в пустыне или на вершине горы говорили: Отрадно быть здесь. Поставим жертвенник Иегове[487]. А римлянин, как и англичанин, следующий по его стопам, приносил с собою на любой новый берег, куда ступала его нога (на наш берег она никогда не ступала[488]), одну лишь одержимость клоакой[489]. Стоя в своей тоге, он озирался кругом и говорил: Отрадно быть здесь. Соорудим же ватерклозет .
– Каковой неукоснительно и сооружали, – сказал Ленехан. – Наши древние далекие предки, как можно прочесть в первой главе книги Пития, имели пристрастие к проточной воде.
– Они были достойными детьми природы, – тихо сказал Дж.Дж.О'Моллой. – Но у нас есть и римское право.
– И Понтий Пилат пророк его, – откликнулся профессор Макхью.
– А вы слышали историю про первого лорда казначейства Поллса? – спросил О'Моллой. – Был парадный обед в королевском университете. Все шло как по маслу…
– Сначала отгадайте загадку, – прервал Ленехан. – Как, готовы?
Из вестибюля появился мистер О'Мэдден Берк[490], высокий, в просторном сером донегальского твида. За ним следовал Стивен Дедал, снимая на ходу шляпу.
– Entrez, mes enfants[491]! – закричал Ленехан.
– Я сопровождаю просителя, – произнес благозвучно мистер О'Мэдден Берк.
– Юность, ведомая Опытом, наносит визит Молве.
– Как поживаете? – сказал редактор, протянув руку. – Заходите. Родитель ваш отбыл только что.
Ленехан объявил всем:
– Внимание! Какая опера страдает хромотой? Думайте, напрягайтесь, соображайте и отвечайте.
Стивен протянул отпечатанные на машинке листки, указывая на заголовок и подпись.
– Кто? – спросил редактор.
Край– то оторван.
– Мистер Гэррет Дизи, – ответил Стивен.
– Старый бродяга, – сказал редактор. – А оторвал кто? Приспичило ему, что ли.
Приплыв сквозь бури Сквозь пены клубы Вампир бледнолицый Мне губы впил в губы.
– Здравствуйте, Стивен, – сказал профессор, подойдя к ним и заглядывая через плечо. – Ящур? Вы что, стали…?
Быколюбивым бардом.
СКАНДАЛ В ФЕШЕНЕБЕЛЬНОМ РЕСТОРАНЕ
– Здравствуйте, сэр, – отвечал Стивен, краснея. – Это не мое письмо.
Мистер Гэррет Дизи меня попросил…
– Знаю, знаю его, – сказал Майлс Кроуфорд, – да и жену знавал тоже.
Мерзейшая старая карга, какую свет видывал. Вот у нее уж точно был ящур, клянусь Христом! Вспомнить тот вечер, когда она суп выплеснула прямо в лицо официанту в «Звезде и Подвязке». Ого-го!
Женщина принесла грех в мир. Из-за Елены, сбежавшей от Менелая, греки десять лет. О'Рурк, принц Брефни.
– Он что, вдовец? – спросил Стивен.
– Ага, соломенный, – отвечал Майлс Кроуфорд, пробегая глазами машинопись. – Императорские конюшни. Габсбург. Ирландец спас ему жизнь на крепостном валу в Вене[492]. Не забывайте об этом! Максимилиан Карл О'Доннелл, граф фон Тирконнелл в Ирландии. Сейчас он отправил своего наследника и тот привез королю титул австрийского фельдмаршала. Когда-нибудь будет там заваруха! Дикие гуси. О да, всякий раз. Не забывайте об этом!
– Забыл ли об этом он, вот вопрос? – тихо произнес О'Моллой, вертя в руках пресс-папье в форме подковы. – Спасать государей – неблагодарное занятие.
Профессор Макхью обернулся к нему.
– А если нет? – спросил он.
– Я расскажу вам, как было дело, – начал Майлс Кроуфорд. – Как-то раз один венгр[493]…
ОБРЕЧЕННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ. УПОМИНАНИЕ О БЛАГОРОДНОМ МАРКИЗЕ
– Мы всегда оставались верны обреченным предприятиям, – сказал профессор. – Успех означает для нас гибель разума и воображения. Мы никогда не хранили верность преуспевающим. Мы им прислуживаем. Я преподаю назойливую латынь. Я говорю на языке расы, у которой вершина мышления это афоризм: время – деньги. Материальное господство. Domine! Господин! А где же духовное? Господь Иисус? Господин Солсбери[494]? Диван в клубе в Уэст-Энде.
Но греки!
КЮРИЕ ЭЛЕЙСОН[495]!
Светлая улыбка оживила его темнооправленные глаза, еще больше растянула длинные губы.
– Греки! – повторил он. – Кюриос ! Сияющее слово! Гласные, которых не знают семиты и саксы[496]. Кюрие ! Лучезарность разума. Мне бы следовало преподавать греческий, язык интеллекта. Кюрие элейсон ! Строителям клозетов и клоак никогда не быть господами нашего духа. Мы наследники католического рыцарства Европы[497], которое пошло ко дну при Трафальгаре, и царства духа – а это вам не imperium, – которое потонуло вместе с флотом афинян при Эгоспотамах[498]. Да-да. Они потонули. Пирр, обманутый оракулом, совершил последнюю попытку повернуть судьбы Греции[499]. Верный обреченному предприятию.
Он отошел к окну.
– Они выходили на бой, – продекламировал мистер О'Мэдден Берк тусклым голосом, – и гибли они неизменно[500].
– У-у! Ох-хо-хо! – негромко взрыдал Ленехан. – Получил кирпичом в самом конце представления. Бедняга, о бедняга, бедняга Пирр!
Потом он стал нашептывать в ухо Стивену:
ЛИМЕРИК ЛЕНЕХАНА
Вот ученый профессор из Дублина.
Протирает очки он насупленно. Но успел он напиться, И в глазах все двоится, Так что труд его – даром погубленный.
В трауре по Саллюстию[501], как выражается Маллиган. У которого мамаша подохла.
Майлс Кроуфорд сунул листки в карман.
– Ладно, пойдет, – сказал он. – Остальное потом прочту. Все будет в порядке.
Ленехан протестующе замахал руками.
– А как же моя загадка? – сказал он. – Какая опера страдает хромотой?
– Опера? – сфинксоподобное лицо мистера О'Мэддена Берка еще более озагадочилось.
Ленехан объявил торжествующе:
– "Роза Кастилии". Уловили соль? Рожа, костыль. Гы!
Шутливо ткнул он мистера О'Мэддена Берка под селезенку. Мистер О'Мэдден Берк откинулся манерно назад, на свой зонтик, и сделал вид, будто задыхается.
483
Да, мощь и слава… – из арии кастильского короля в акте III оперы «Роза Кастилии» (1857) ирл. композитора М.У.Уолфа (1808-1870).
484
Брикстон – рабочий пригород Лондона, название которого стало символом убогой и неестественной городской жизни, лишенной корней и смысла.
485
Величие, чье имя – Рим – в стихотворении Эдгара По «К Елене» (1831) есть строки:…Ко славе, имя чье – Эллада, / К величию, чье имя – Рим.
486
О Риме имперском, императорском, императивном. – Ср. в «Герое Стивене»: «Греческое искусство, – объявил Хилан, – не принадлежит какому-то времени… Оно является имперским, императорским, императивным».
487
Отрадно… Иегове – свободная вариация библейских мотивов (ср., напр., Быт 12, 7; Мф 17, 4).
488
На наш берег она никогда не ступала – римляне не делали попыток завоевания Ирландии, но торговые отношения с ней имели.
489
Одержимость клоакой – выражение из рецензии Герберта Уэллса (в 1917 г.) на «Портрет художника в юности»: «Подобно Свифту, а также еще одному современному ирландскому писателю (комментаторы предполагают здесь Джорджа Мура – С.Х.), мистер Джойс имеет одержимость клоакой».
490
О'Мэдден Берк – персонаж рассказа «Мать»; как и другим героям «Дублинцев», Джойс тщательно сохраняет ему опознавательные черты: он манерен и вкрадчив, «опирается задом на зонтик» и т.п. Прототип его – дублинский журналист О'Лири Кертис, упоминаемый Джойсом в памфлете «Газ из горелки» (1912).
492
Ирландец спас ему жизнь – граф О'Доннелл, сын ирл. эмигранта, был адъютантом австр. императора Франца Иосифа и спас ему жизнь во время покушения на него 18 февраля 1853 г. в Вене. В июне 1904 г. наследник австр. престола эрцгерцог Франц Фердинанд при государственном визите в Англию вручил королю Эдуарду VII титул фельдмаршала австр. армии (в ответ на аналогичный англ. акт).
494
Господь Иисус? Господин Солсбери? – Макхью подчеркивает одинаковое обращение к духовному и земному владыке. Лорд Роберт Сесил, третий маркиз Солсбери (1830-1903), – один из ведущих консервативных политиков, трижды премьер-министр Англии и сторонник жесткой антиирл. политики.
496
Гласные, которых не знают семиты и саксы – гласная ипсилон в слове «кюрие» имеет лишь неточные соответствия в латинском (английском) и еврейском алфавитах.
497
Католического рыцарства Европы… – наполеоновская Франция, флот которой разбит был при Трафальгаре, не была католическим государством.
499
После итальянской кампании – Пирр вел неудачную войну против Спарты, однако комментаторы Джойса расходятся в том, какую из его неудач можно приписать обману оракула. Читатель может сделать собственный выбор по Плутарховой биографии Пирра.
500
Они выходили на бой и гибли они неизменно – эпиграф к книге Мэтью Арнольда «Очерки кельтской литературы» (1867). Здесь защищалась отраженная в речи Макхью теория о том, что кельтам и, в частности, ирландцам, присущи духовность и высокая культура, однако примат воображения обрекает их быть неудачниками в мире практики. Позднее эта строка дала название стихотворениям Йейтса (1892) и Шемаса О'Шила.
501
В трауре по Саллюстию – острота Гогарти по поводу обычного наряда Хью Макнила, черного и неопрятного. Саллюстий, Гай Крисп (86-34 до н.э.) – римский историк.