Грациозная, длинноногая, неизменно на высоченных шпильках и в платье с откровенно-шокирующим декольте. Знакомьтесь, это Сиси! Виват, королева!
За спиной Джудит не видны ни мое смущенное лицо, ни впившиеся в ладонь ногти, но, кажется, ироничный взгляд Бет уже буравит мое нутро, и я готова бежать куда подальше, перепрыгивая через две ступеньки.
– Теперь для визита к тебе нужен повод? – спасает ситуацию Джу. – Как ты, старушка?
Приветливые объятия, поцелуй в губы. Для кого-то примирение – всего лишь констатация новой встречи, без суеты, без опущенных глаз. А у меня потеют подмышки, и я ничего не могу с этим поделать!
– Старушка-потаскушка! Ха! Как всегда. – Пожимает плечами Бет и мягко, но уверенно вытягивает меня из-за спины друга. – Поцелуемся, что ли?
– Привет, – лишь успеваю выдавить из себя, как тут же ощущаю ее теплое дыхание и аромат дорогих духов.
– Ого! – вырывается непроизвольно.
Элизабет смотрит с откровенным интересом.
Подобным Сиси не понять, почему у других пересыхает во рту от волнения.
– «Как всегда» – весьма неопределенное понятие. В нем присутствует элемент скуки. Здесь стало тихо. Неужели пора бурных оргий прошла? – произносит Джудит, озираясь.
– Ты все еще с ним?
Насмешливый кивок в сторону всеобщего любимчика. Тихое прищелкивание языком, еле заметная издевка в голосе. Стеснение начинает меня тяготить.
– Надо было нам с тобой остаться вместе. По крайней мере, наша связь была менее абсурдной. Помнишь, как мы веселились? – Она засмеялась звонко, по-детски, как в годы наших студенческих авантюр.
Бесшабашная, мечтательная пора! Казалось, впереди нас ждут одни приключения, а родительские средства – всего лишь маленькое одолжение, предоставленное нам судьбой, ведь сами мы стоим дорого и любые горы свернуть нам по плечу. Все это привносило в жизнь невероятный подъем, а самоуверенность молодости подстегивала к дерзким выходкам. Позднее, вспоминая те дни, я часто со сладкой грустью перебирала в памяти каждую полочку наших забитых доверху платяных шкафов, снова и снова раздвигала легкий тюль на окне комнаты, в которой девушка с обликом австрийской императрицы дарила мне огромный мир новых неведанных чувств.
С тех пор Бет совершенно не изменилась: все такая же красивая, чуточку надменная, пылкая, как в далекие зимние бесстыжие ночи. Верится с трудом, а ведь когда-то она была со мной! У меня дико защемило сердце при воспоминании о наших маленьких интимных тайнах. Мы так много отдали друг другу и так много взяли – без самопожертвования, без ущерба для обоих, просто в благодарность, – что, казалось, память о наших отношениях навсегда останется во мне, всем монотонным будням вопреки.
И вот сейчас, стоя перед девушкой, которую еще год назад считала больше чем сестрой, я не могла взять в толк, откуда во мне появились силы с такой легкостью отказаться от столь дорогого некогда человека. Что поделать, замыкаясь в своих слепых обидах, мы зачастую топчем чужую душу, особенно если она принадлежит невольному свидетелю твоей трагедии. Так произошло с Элизабет. Ошибочно приняв невмешательство за предательство, я вычеркнула подругу из жизни на долгие месяцы. Но самое страшное – это далось мне слишком легко… Так зачем я сегодня пришла сюда и кто мы теперь друг для друга? Стоит ли ворошить пепел, ведь он лишь поднимется в воздух, а затем осядет бессмысленной пылью?
А взгляд с поволокой продолжает буравить насквозь, и от него так стыдно, неловко, волнительно! Неосторожное движение – и фарфоровая ваза на полу. Мелкие кусочки, острые осколки, что режут до крови – их не склеить. Не склеить вазу, не склеить дружбу. Так зачем я все же пришла?
– Успокойся. Это всего лишь стекло. Ему свойственно разбиваться. Клаус, дорогой, иди сюда!
Ох, как красиво она умеет их звать!
– Да, моя госпожа, – юный веселый голосок зазвенел колокольчиком.
– Тебя не затруднит собрать мусор? – улыбнулась ему Сиси и добавила, заговорщически подмигнув мне: – Пошли дальше, там еще есть что бить.
«Укоряй, шути – ты имеешь право! Мои нервы дребезжат задетыми струнами. И это лучшее оправдание моей вины. Но раз я уже здесь, дай мне шанс все исправить…»
«Конечно же дам, моя любимая! Мы старые добрые приятельницы, нам есть о чем поболтать на досуге, и совершенно не обязательно всем новоприбывшим знать, какая червоточина у каждой из нас в душе…»
– Здесь теперь много новых лиц, – бросила Сиси, плавно виляя бедрами, направляясь в зал. Упругие ягодицы подрагивали в такт ее шагов.