ивился мальчуган. - Ты кто такой? Конопатый очень подозрительно осмотрел Андрея с головы до ног: - Я тебя раньше не видел. Почему нестриженый? И штаны немецкие! - конопатый обернулся и крикнул. - Пацаны! Я шпиона поймал! На его крик никто не обернулся. Слишком слабым оказался голос конопатого в общем шуме. - Я с мамой приехал... - сказал Андрей, ежась от волнения, - и шорты американские. - А, американские... Это другое дело, - успокоился конопатый. - Так ты с литерного? Я и смотрю, что на колониста ты не похож. И чиколоном пахнешь. Тройной чиколон? Андрей замялся, совершенно не зная, что говорить. - Я сразу заметил, что ты не наш, не детдомовский, - продолжал рассуждать конопатый. - Так у тебя мамка есть... И сахар у тебя есть? - Нет, нету. Конопатый разочаровано вздохнул. - А мы в эвакуацию. Всем детдомом. Я с сестрой из Ростова. А ты? - Я... Я... - Андрей никак не мог прийти в себя. - Да что ты все якаешь? Память отшибло? - конопатый немного подвинулся на своей кровати. - Садись, еще долго стоять будем. Андрей робко присел на край кровати. Кровать оказалась железной и жутко холодной. - Ну вот... - заулыбался конопатый и протянул ладошку. - Меня Петькой зовут, Коробкин Петр. А тебя как? - Андрей Ивлев. - Ты точно с литерного поезда? Со станции Бештау? - Ага, - кивнул Андрей. - А мамка где? - Мама... - Андрей оглянулся по сторонам. - А, понятно... - конопатый сник и уставился в пол, - Потерялся? Я вот тоже... Он всхлипнул, затем помолчал, решительно шмыгнул носом и продолжил: - Когда по поезду шарахнули, такая суматоха началась... Светка рядом была. А потом все куда-то побежали. Весь поезд в огне. Потерял я сестру... Петька снова всхлипнул, потер глаза. На его лице остались следы копоти. - Потом нас военные забрали и сюда - в Железноводск... Вот в этот госпиталь привезли. Палаты все заняты... Больше нас негде разместить. Вот уже неделю здесь, а полевой почты нет. Говорят, что немцы уже близко. А нас все не могут вывезти. Каждый день бомбят. А я сестре письмо написал. Хошь покажу? - Хочу. - Ты читать умеешь? - Да. - Ну, смотри, - Петька протянул Андрею клочок газетной бумаги, на котором поверх печатного текста неровным детским почерком были нацарапаны слова: «Светочка! Светлашка! Ты прости меня за то, что дёргал тебя за косы. И играл твоим любимым медвежонком. Я ж не знал, что ты пропадешь. Я ж думал, ты всегда будешь рядом. Я ж люблю тебя, сестрёнка, хоть ты и противная бываешь. Где ты, Светка?» И подпись «Петька Коробкин» - Я когда найду её, отдам письмо, - мальчуган вытер рукавом рубахи слезы. - Пусть она не злится на меня и знает, что я... Его слова потонули в оглушающем грохоте. Одна стена полностью провалилась вовнутрь, похоронив под собой лежащих и сидящих на кроватях детей. Пыль, красная кирпичная пыль, серые простыни и красные пятна крови на серых простынях. Петька схватил Андрея за руку: - Бежим! Сейчас все стены рухнут! В густой пыли Андрей ничего не мог разглядеть. Дышать стало просто невозможно. Рядом что-то грохнуло с новой силой. Петька куда-то пропал. Андрей бессмысленно метался то вперёд, то назад, пока не свалился в какую-то неглубокую яму, сжимая в кулаке письмо. * * * Тишина. Звуки поглотило нечто неведомое, зловещее. Андрей еще некоторое время лежал, боясь шевельнуться и открыть глаза. А когда он наконец-то разлепил веки, то зажмурился от ослепительного солнечного света. Наваждение исчезло. Андрей обнаружил себя на ступенях перед входом в небольшой магазин, с надписью под самой крышей «ХОЗМАГ». Андрей решил войти в магазин. - Мальчик, ты чего хотел? - подозрительно спросила Андрея продавщица магазина, женщина с почти седыми волосами карими глазами и почему-то очень знакомым веснушчатым лицом. - Я... просто зашел, - промямлил Андрей. - Вид у тебя странный, дружок, - женщина разглядывала мальчика всё пристальнее. - И где твои родители? - Я не знаю, - ответил чуть не плача Андрей и пожал плечами. Ему вдруг захотелось кинуться к продавщице, закричать, что он попал в беду, что потерялся не просто в этом проклятом городе, но и во времени. Что его теперь мотает, как жалкую рыбешку в шторм. - Что значит - не знаешь? - удивилась женщина. - А ты где живешь? - В Новосибирске! - Да ты что?! Как в Новосибирске? А сюда ты как попал? - Приехал с мамой и... заблудился. - Вот же горе! - всплеснула женщина руками. - Ну, ничего, пойдем ко мне домой, я тут за магазином живу. Посидишь у меня, а я тем временем в милицию обращусь. Найдем мы твою маму! Продавщица обняла Андрея за плечи. * * * Однако в тот день найти маму Андрея сердобольной продавщице не удалось. В милиции развели руками, потому как никакой информации по Андрею Ивлеву в картотеках и в адресных книгах не было. Никто мальчика не искал, о его пропаже заявлений не поступало. Светлане Владимировне, так звали продавщицу, сказали, что сделают запрос в Новосибирск, и если оттуда не придет никаких сведений, то мальчика, скорее всего, отправят в ближайший детский дом. - Бедненький ты мой! - причитала Светлана Владимировна. - Я-то знаю, что такое потерять близкого человека. Я сама в детстве брата потеряла. Мне восемь было, ему десять. Давно это было, еще в войну... - А простите, - решился все же спросить Андрей. - Не скажете, какой сейчас год? Светлана Владимировна так и застыла с чайником над чашкой и чуть не пролила кипяток на стол. - Дитятко! Так может ты и не Ивлев, а кто-то другой? Может, ты память потерял? - Ничего я не терял, - разозлился Андрей. - Я просто спросил. - Тысяча девятьсот восемьдесят первый, Андрюшенька. Август. Бедный ты мой, совсем как я после того поезда, - Светлана Владимировна поставила чайник на стол и задумчиво села в кресло. - В сорок втором это было, тоже в августе. Нас везли с братом из Ростова. Эвакуировали детдом. А на станции Бештау снаряд немецкий в поезд наш угодил. И потеряла я тогда брата, Петеньку. Не знаю, жив ли он или погиб. Холодный пот прошиб Андрея. Машинально он полез в карман и достал клочок газеты. - Вот возьмите. - Что это? - удивилась Светлана Владимировна. - Мне кажется, это от вашего брата.... * * * - Это ж... - руки у Светланы Владимировны так тряслись, что она с трудом удерживала клочок газеты. - Это ж его почерк! - женщина в изумлении и ужасе посмотрела на Андрея. - Откуда у тебя это? - Я... - замялся Андрей, - я это нашел. - Где? - казалось, Светлана Владимировна от ошеломления и нетерпения была готова проглотить мальчика. - Да кто ты такой? Откуда ты взялся? - Я не знаю. Простите... - Ладно, - женщина попыталась выровнять дыхание. - Поздно уже. Спать тебе пора. Завтра разберемся кто ты и откуда, и что мне с тобой делать... * * * Ночь была тихая, лунная. Андрею чудилось, будто звезды в другом времени крупнее и светят ярче. Спать совершенно не хотелось. Прокрутившись в постели часа полтора, Андрей встал и решил выйти во двор. Старая деревянная дверь как-то знакомо скрипнула, с трудом отворяясь. Андрей шагнул в неё и... Он снова стоял в коридоре возле всегда закрытого номера в гостинице. - Андрей, - из другого номера выглядывала рассерженная мама и грозила мальчику кулаком. - Иди спать! Что ты там делаешь? Андрей задумчиво потрогал рукой поцарапанную дверь. Похоже, она никогда и не открывалась. А значит, ему все произошедшее просто померещилось. Мальчик постоял немного, подумал, а затем аккуратно положил большую белую улитку на пол. * * * На следующее утро, спустившись с мамой в фойе гостиницы, Андрей заметил на стене прямо над стойкой администратора портрет, который до этого не замечал. С него на Андрея, улыбаясь, смотрела... Светлана Владимировна. - Ну, чего уставился? - хмыкнула девушка за стойкой, заметив изумленный взгляд мальчишки-постояльца. - А... а это кто? - спросил Андрей. - Это? - изумилась девушка. - Это моя бабушка - Светлана Владимировна Воробьева. - Очень колоритная дама, - почему-то сказал Андрей. - Колоритная? - хохоча, переспросила девушка. - Возможно! Знаешь, была в жизни бабушки странная, похожая на чудо, история. Годах в восьмидесятых появился в магазине, где она работала, странный мальчик. Никто не знал - кто он и откуда. Бабка моя приютила его на ночь до выяснения личности, а он вручил ей письмо на клочке газеты от ее брата, с которым бабка моя разлучилась во время эвакуации в сорок втором. Они оба мелкие тогда были. А потом тот странный пацан пропал так же неожиданно, как и появился. Утром бабушка проснулась, а его нет, как и не было. Зато письмецо заставило искать деда, и она нашла его, Петра Владимировича Коробкина. Вот так. Интересно же, правда? Андрей еще раз посмотрел на портрет Светланы Владимировны. - А ваша бабушка жива?