Кусок печенья из рук Лапки нырнул к ней в чашку, и она занялась его спасением. Яша краем глаза с нежностью наблюдал за братом. Савка показывал Готику спичечный коробок, набитый автобусными билетиками и пояснял, что это – «печеньки для печки Вари». Лапка продолжила свой словесный коллаж:
– У меня нет проблем, только одна: Ежевичка очень скучает по мне, когда я на работе! Не знаю, что и делать.
Готик нашёлся:
– Сделай своё чучело, напарь его духами – Ежевичка будет думать, что ты дома.
Потом Савва и Готик, сшептавшись, хором поблагодарили бабушку и попросились из-за стола.
– Мы хотим показать Ежевичке дворец огня, – сказал Савва. – Можно?
– Какого огня? – насторожилась мама Марина.
– Костёр покажем, – пояснил Готик. Марина так резко набрала воздуха, что Готик почуял возможный атомный взрыв и за секунду исправился: – Нет, я пошутил. Мы покажем Ежевичке кошку.
– Мы покажем её через забор у соседей, это не больно, – дополнил намерение Савва.
– Мне пора, – Барсук поцеловал руку бабушке, стиснул Яшу и умчался. Мальчики убежали с собакой, пользуясь паузой: Марина смотрела вслед убегавшему Барсуку.
– Печку ей починил… Яш, может, поедешь со мной? Окна на Женевское озеро. Там такой воздух!
Клавдия Михайловна вмешалась, как показалось Яше чересчур резко для своего нрава:
– А здесь какой воздух?
Глава 29. Земля мечты
Как сказал Тузик, ночь в Пятом измерении – невидимка, но всё же некая ночная пора тут есть и её нежно называют Время Прозрачного Тумана.
Яша вспомнил, что как-то вышел из Дома Красной Герани в Прозрачный Туман и спустился к морю. В отдалении на берегу он видел, как несколько аэрокросов лежали на песке почему-то тройками, мордами к прибою и что-то мурлыкали друг другу. Из вершины Горы Улитки исходило мягкое сияние.
Яша сел на песок. Сначала он ещё раз вспомнил разговор с Греком про то, что надо с больными ногами разговаривать. «Где сейчас Маха? – вдруг подумалось Яше. – Наверное, в Библиотеке». В этот момент Яша обернулся на звук знакомого «фырка» Тузика: на собаке сидел попугай Сентябрь. За ними стояла сияющая Маха:
– Мы двинемся в Венецию или нет? Сил больше нет, как интересно! Тебе – нет?
Мрак пещеры-прохода казался фиолетовым. Яша с Махой шли рука в руке навстречу Венеции Пятого измерения, впереди бежал Тузик, сверкая белой спинкой, и хлопал крыльями попугай Сентябрь. Маха была в своём длинном бархатном платье времен Рафаэля, так оно ей понравилось, подарок гномихи Кородубии.
Черничный мрак оказался коротким, и четверо вышли на свет. Яков и Маха ахнули: они оказались на краю скалы. Перед ними раскинулась огромная бухта. Но большую часть её водной глади покрывал, словно кружевом, сказочной красоты город.
– Это Венеция? – прошептала Маха.
– Номер Пять, – настаивал Сентябрь. Тузик нетерпеливо прыгал на месте:
– Скорее, туда! За мной!
– Держи платье! – прокричал попугай над ухом Махи. Она одним жестом подхватила подол своего прекрасного наряда и крепче сжала руку Яши. Они бежали по вьющейся каменной тропке, залитой солнцем, вниз и нечто дивное внизу приближалось к ним.
Яша сразу прикинул, что эта Венеция была явно меньше той, что на Доске. Город с красновато-розовыми кварталами лежал на голубой воде внутри огромной бухты, словно в центре объятий двух рук-гор.
Дома напоминали маленькие дворцы или виллы, сотворённые из какого-то розоватого камня с отделкой из сероватого камня – балкончики, ниши со статуями, ворота, причалы… Каналы с голубой прозрачной водой вились, разветвляясь, встречаясь и расходясь. По ним скользили чёрные лодочки выстеленные коврами. Мостики напоминали ожерелья. В центре города виднелась площадь, похожая на шахматную доску.
Чувства ошеломили путников, они стояли, онемев, пока солнце не зашло за горы и в Венеции номер 5 начали зажигать фонари, а в окнах засиял свет сотен свечей. Откуда-то послышалась музыка, а на улицы стали из домов выходить люди. Это напоминало костюмированный карнавал, потому что все жители этой другой Венеции были облачены в старинные платья, парики и головные уборы. Люди и чёрные лодки устремлялись к центру города, к главной площади.
Начиналось прекрасное время суток Пятого мира – Время Прозрачного Тумана – ни ночь и ни день, просто смена красок. Деревья начинали отливать тёмным изумрудом, сапфир неба становился ярче и глубже, на нём разноцветными бриллиантами проступали звёзды.