– Понял, дважды объяснять не надо!
– Тогда пошли! До рассвета совсем немного осталось…
В это время откуда-то сверху раздалось – «Фр-р-р!», и нас снова окатило росой. И тут прямо перед нами возникло нечто такое, от чего я едва не упустил лист, упрямо старавшийся распрямиться!
Существо внешне было похоже на девушку дочкиного возраста или чуть помладше – лет восемнадцать. Оно было умопомрачительно красиво, какой-то нечеловеческой красотой! Огромные удивлённые глаза фиалкового цвета, тонкие черты лица, тело совершенной формы с перламутрово-розовой кожей, волосы цвета утреннего тумана, прозрачные стрекозиные крылышки за спиной, полное отсутствие одежды…
Я – старый хрыч, к тому же хрыч женатый, но я пока ещё живой хрыч! И такое зрелище не может оставить меня равнодушным.
Какие бы мрачные фантазии не посещали меня по поводу дочкиной судьбы, я, в общем, хорошо отношусь к девушкам, считаю естественным и прекрасным явлением их, (вот грубое слово!), сексуальность, не осуждаю стремление быть привлекательными, в том числе и за счёт соблазнительного, эстетически оправданного, обнажения. В обычных условиях это открытые плечи, руки и ноги летом, но ни как не голый пупок зимой! В условиях интимных, ограничений на обнажение вообще существовать не может. На этом, между прочим, держится всё мировое искусство! Уже не первое тысячелетие держится, так что это – природное, человеческое, живое, жизненное! А шипящих старух, «высокоморальных» каплунов с отсохшими яйцами и лицемерных святош, гоните вон! Без них воздух чище и жизни больше.
Но, конечно, столь неожиданное появление прекрасного и очаровательно бесстыдного создания, это испытание не по моему возрасту! Сердце ухнуло тоскливым филином, и начало вытворять какие-то фортели, в то время как другие органы, вопреки здравому смыслу, решили поднять восстание!..
Фр-р-р! Фр-р-р! Фр-р-р! Фр-р-р!
Это справа, слева и сзади от нас с неба упали, ещё несколько таких же волшебных красавиц. Сбылась моя юношеская мечта – я в окружении чудесных девушек, которые не визжат, не бегут и не фордыбачат, а живо интересуются моей персоной! И почему мечты всегда сбываются не вовремя?..
– Рассветные эльфы! Бежим!
В следующее мгновение лепрекон схватил меня за руку и припустил с такой скоростью, что мои ноги оторвались от земли! Я потерял свой лопух, и, делая гигантские шаги, прилагал отчаянные усилия, чтобы не полететь кубарем. Сначала мы бежали в совершенной темноте, потому что мой проводник нырнул в самую гущу вересковых зарослей. Сзади раздавалось знакомое – «Фр-р-р!», превратившееся в стрекочущий хор, что говорило о многочисленности рассветных эльфов, устремившихся вслед за нами. Судя по тому, как наддал при этом Улли, опасность они представляли немаленькую, но расспрашивать лепрекона об этом было некогда.
Но вот, наконец, впереди что-то показалось. Какой-то свет, как от далёкого фонаря, маленького и неяркого. Видимо, этот свет был как-то связан с целью нашего путешествия, потому что лепрекон при виде его, ещё прибавил скорость.
Я никогда не любил бег. Хоть и говорят, что это полезно, но для меня такое упражнение всегда было утомительно. Пять километров бега по утрам? Я лучше десять пройду в усиленном темпе, но бегать не буду! По-видимому, это не моё.
В общем, через пару минут я почувствовал, что ещё чуть-чуть и сдохну! Злыдень, тянувший меня за руку этого не замечал или не желал замечать, но мои силы стремительно заканчивались.
Я не слабак, нет! До сих пор свободно поднимаю человека равного с собой весом, а это больше центнера. (Люблю удивлять коллег на работе. Однажды неосмотрительно удивил начальника и теперь мы, кажется враги.) И на даче, когда надо, колю дрова и воду ношу или мешки ворочаю с цементом. Но бег не переношу органически!
Свет впереди вырос до размера автомобильной фары, когда я споткнулся и упал на колени. Лепрекон тут же схватил меня за плечи и поставил на ноги, как наверно я сам бы поступил с десятилетним мальчишкой.
– Беги! – прошипел он злобно. – Беги, если хочешь увидеть свою семью!
Я побежал, будучи уверен, что это продлится недолго. Мне хотелось увидеть ещё семью в этой жизни, но я не был уверен, что смогу дожить до этого!
Свет впереди вырос с прожектор, потом с собачью будку и, наконец, с подъезд дома, оказавшись входом в пещеру на склоне холма покрытого вереском. Он был похож на рот, открытый в звуке «О». Войти туда мы могли, не пригибаясь, но вошли на четвереньках, так-как лепрекон тоже падал от усталости.