– Машина прошла…, – произнес он и положил трубку.
***
Корнилова сидела, прижавшись к капитану. Она еще не отошла от шока, когда увидела, что капитаном Степановым является ее любимый Константин Воронцов. За этой встречей наблюдал Покровский, который отметил про себя, как вспыхнуло лицо Веры, когда она увидела капитана. Была ли она рада этой встречей, он знал, но то, что он заметил, внушило ему определенную настороженность.
«Может, не стоило их сводить между собой? – подумал он. – Вдруг они ненавидят друг друга, а это может заметно усложнить операцию? Впрочем, если что, все легко можно будет уладить, вогнав одному из них пулю в затылок».
Олег Андреевич улыбнулся.
– Я думаю, что вас представлять друг другу не нужно?
– Да. Мы, знакомы. Я хорошо знал ее дядю – генерала Стеблева. Хороший был человек, настоящий патриот России.
– По прибытию в Челябинск, войдете в состав группы Соколова.
– Вы мне об этом уже говорили, – ответил капитан.
– Повторение, мать учения. Обижаться не стоит. Я прибуду через неделю. Хочу лично убедиться в том, что завод ликвидирован.
Степанов промолчал и снова посмотрел на девушку.
– У меня вопрос, хватит ли сил на проведение подобной акции?
– Людей достаточно…..
Покровский повернулся и, не прощаясь, направился к выходу с вокзала. Сегодня утром, люди Степанова сумели погрузить всю взрывчатку. Они ее разместили непосредственно в паровозе, спрятав ящики под углем. Все они тогда знали, что за ними внимательно наблюдает один из диверсантов, спрятавшись на чердаке административного здания, стоявшего напротив депо.
–Ну, Вера, пошли, – тихо произнес Воронцов, подхватив ее под руку.
В вагоне было холодно. Они нашли место и сели, прижавшись, друг к другу. Где-то в конце вагона надрывно заплакал младенец.
– Да, успокой, ты ребенка! – выкрикнул кто-то из мужчин и грязно выругался.
Вера взглянула на Воронцова и еще крепче прижалась к нему, словно боясь, снова потерять этого дорогого ее сердце человека. Константин сидел и молча, рассматривал каблуки сапог, лежавшего на верхней полке бойца. Сейчас он думал лишь об одном, о той, что сидела рядом с ним, прижавшись к нему.
«Как вывести ее из этой игры, – размышлял он. – Почему, Покровский, приказал ей ехать в Челябинск? Разве не достаточно того, что там уже его человек, который за это время изучил все подступы к заводу? Наверное, помимо завода, у него имеется еще одна цель, о которой хорошо осведомлена Вера. Что это за объект?»
– Скажи мне, что вы тогда делали в Челябинске с этим человеком?
– С Соколовым?
– Да. Какие объекты мы объезжали?
– Зачем тебе это?
– Я хочу понять, какой еще объект подлежит уничтожению, по мнению Покровского?
Корнилова задумалась.
– Соколов интересовался, правда, не у меня, городским водоводом. Да, да, он спрашивал у Николаева, какова мощность этого водовода и снабжает ли он танковый завод.
Воронцов моментально догадался, что задумал Покровский.
«Он хочет подорвать завод и водовод одновременно, тем самым лишить возможность пожарным организовать локализацию и ликвидацию пожара, – подумал он. – Нужно срочно поделиться этой мыслью с майором Крыловым, пусть усилят охрану»
Он посмотрел на Веру, которая похоже, задремала, прижавшись к его плечу. Константин снова посмотрел на стоптанные каблуки бойца.
«Сколько же он проходил в этой обуви? – подумал он. – Наверняка, исколесил не одну дорогу».
Паровоз протяжно загудел, приближаясь к железнодорожной станции. Корнилова открыла глаза.
– Ты посиди здесь, мне нужно выйти на станции….
– Хорошо. Только не опоздай, – ответила она.
Он улыбнулся и направился в сторону тамбура.
***
Полковник Штельман сидел на заднем сиденье «Опель – Адмирала», укрыв колени толстым пледом. Он возвращался из Берлина, где Канарис проводил совещание. Машину часто потряхивала на неровностях дороги. Сначала эти толчки раздражали полковника, но вскоре он перестал обращать на них свое внимание. В это утро погода выдалась ветреной, и в дороге их часто настигал, то мокрый снег, то холодный моросящий дождь, который быстро покрывал машину ледяной коркой.
Штельман нащупал рукой термос и чтобы немного взбодриться, налил себе в стаканчик крепкого кофе. Кофейный аромат моментально захватил все пространство салона машины. Он любил этот запах, который всегда ему напоминал детство, когда еще были живы его родители. Отхлебнув глоток, он ощутил блаженство, которое захватывало каждую клетку его уже не молодого тела. Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.