| 'I'm not going to argue with you,' Clevinger decided. |
- Я не собираюсь с тобой спорить, - отрезал Клевинджер. |
| ' You don't know who you hate.' |
- Ты сам не знаешь, кого ты ненавидишь. |
| 'Whoever's trying to poison me,' Yossarian told him. |
- Всякого, кто намеревается отравить меня. |
| 'Nobody's trying to poison you.' |
- Никто тебя не собирается отравлять. |
| 'They poisoned my food twice, didn't they? |
- Да? А разве мне не подсыпали яд дважды, а? |
| Didn't they put poison in my food during Ferrara and during the Great Big Siege of Bologna?' |
Разве они не подсыпали мне отраву тогда, под Феррарой, и во время великой осады Болоньи? |
| 'They put poison in everybody's food,' Clevinger explained. |
- Они всем подсыпали, - объяснил Клевинджер. |
| ' And what difference does that make?' |
- А какая разница - всем или одному?.. |
| 'And it wasn't even poison!' Clevinger cried heatedly, growing more emphatic as he grew more confused. |
- Да к тому же это была и не отрава! - запальчиво крикнул Клевинджер, все более запутываясь и оттого еще более раздражаясь. |
| As far back as Yossarian could recall, he explained to Clevinger with a patient smile, somebody was always hatching a plot to kill him. |
Насколько мог припомнить Йоссариан, он с терпеливой улыбкой объяснял Клевинджеру, что кто-то всегда замышлял убить его. |
| There were people who cared for him and people who didn't, and those who didn't hated him and were out to get him. |
Были люди, которые уважали его и для которых он что-то значил, но были и другие, для которых он ничего не значил и которые ненавидели его и норовили прикончить. |
| They hated him because he was Assyrian. |
Ненавидели же они его за национальность - за то, что он ассириец. |
| But they couldn't touch him, he told Clevinger, because he had a sound mind in a pure body and was as strong as an ox. |
Но у них руки коротки, чтобы сладить с ним, объяснял он Клевинджеру, потому что у него слишком здоровый дух в здоровом теле и он силен, как бык. |
| They couldn't touch him because he was Tarzan, Mandrake, Flash Gordon. |
У них руки коротки дотянуться до него, потому что он - Тарзан и фараон Рамзес Второй. |
| He was Bill Shakespeare. |
Он - Билли Шекспир. |
| He was Cain, Ulysses, the Flying Dutchman; he was Lot in Sodom, Deirdre of the Sorrows, Sweeney in the nightingales among trees. |
Он - Каин, Улисс, Летучий Голландец, он -печальная Дейрдре, он - Лот из Содома, он -Свинопас и сладкозвучный Соловей. |
| He was miracle ingredient Z-247. |
Он - таинственный элемент Ц-247, он необъятен... |
| He was-'Crazy!' Clevinger interrupted, shrieking. |
- Псих ты! - завизжал Клевинджер. |
| ' That's what you are! Crazy! '-immense. |
- Сумасшедший, вот ты кто! |
| I'm a real, slam-bang, honest-to-goodness, three-fisted humdinger. |
- Я - подлинный, громоподобный, чистейший душой многорукий Вишну. |
| I'm a bona fide supraman.' |
Я - верх человека. |
| ' Superman?' Clevinger cried. |
- Что? - закричал Клевинджер. |
| ' Superman?' |
- Сверхчеловек? |
| ' Supraman,' Yossarian corrected. |
- Верх человека, - поправил Йоссариан. |
| 'Hey, fellas, cut it out,' Nately begged with embarrassment. |
- Слушайте, ребята, прекратите, - взмолился встревоженный Нейтли. |
| 'Everybody's looking at us.' |
- На нас все смотрят. |
| 'You're crazy,' Clevinger shouted vehemently, his eyes filling with tears. |
- Ты рехнулся! - истерически заорал Клевинджер. На глазах у него были слезы. |
| 'You've got a Jehovah complex.' |
- У тебя комплекс Иеговы. Ты думаешь, что миром правит зло... |
| ' I think everyone is Nathaniel.' |
- Я думаю, что каждый человек - это Нафанаил. |
| Clevinger arrested himself in mid-declamation, suspiciously. |
Клевинджер посмотрел на Йоссариана с подозрением, взял себя в руки и уже без крика спросил немного нараспев: |
| ' Who's Nathaniel?' |
- Кто такой Нафанаил? |
| 'Nathaniel who?' inquired Yossarian innocently. |
- Какой Нафанаил? - спросил невинным тоном Йоссариан. |
| Clevinger skirted the trap neatly. |
Теперь Клевинджер решил сам устроить ему ловушку. |
| 'You think everybody is Jehovah. |
- Ты думаешь, что каждый человек - это Иегова. |
| You're no better than Raskolnkov-' |
В таком случае ты нисколько не лучше Раскольникова. |
| 'Who?' '-yes, Raskolnikov, who-' |
- Кого? - Да-да, Раскольникова, который... |
| 'Raskolnikov!' '-who-I mean it-who felt he could justify killing an old woman-' |
- Раскольникова?! - ...который, да будет тебе известно, считал, что можно оправдать убийство старухи. |
| 'No better than?' '-yes, justify, that's right-with an ax! |
- Я, значит, не лучше? - Да, да, вот именно. Он оправдывал убийство топором. |
| And I can prove it to you!' |
И я сейчас докажу тебе, что ты не лучше! |
| Gasping furiously for air, Clevinger enumerated Yossarian's symptoms: an unreasonable belief that everybody around him was crazy, a homicidal impulse to machine-gun strangers, retrospective falsification, an unfounded suspicion that people hated him and were conspiring to kill him.
|