— Мне тоже это интересно, — заметил Валера. — Но, к сожалению, техника бессильна это установить.
В больнице все было спокойно. Вернее, была такая обстановка, какая обычно бывает в больницах под вечер. На входе торчал ленивый охранник, который сонным взглядом осматривал проходящих, в коридоре толкались ходячие больные, за своим столом сидела дежурная сестра, да изредка проходила врачиха в белом халате. Время было приемное, и поэтому вдобавок к обычным постояльцам в коридоре шныряли посетители, которые тащили родным сумки с продуктами.
Назар был хмур и смотрел на весь этот больничный мир с нескрываемым презрением. Загадочное уничтожение его боевиков в последние дни не доставляло ему радости. Хуже всего было то, что личность заказчика убийств все еще оставалась тайной. Тем не менее, он держал в руке букет жухлых гвоздик, намереваясь, по-видимому, подарить их кому-то из больных. Кучер тащил в руке цветастый полиэтиленовый пакет с апельсинами и еще чем-то вкусным и старательно изображал на лице натянутую улыбку. Они остановились у стола дежурной сестры и внимательно огляделись. Ниоткуда не высовывалось ничьей подозрительной рожи, и это успокаивало. Кучер наклонился к сестре и положил ей на стол коробку шоколадных конфет. Та удивленно захлопала глазенками.
— Скажи-ка, милая, — пробасил он. — Где-то тут мой брательник загорает? Его сегодня привезли с пулевым ранением.
Медсестра сразу заволновалась. Ясно было, что пришли крутые мужички из братков, которым поперек ничего не скажешь. А придется.
— Он в восемнадцатой палате. Только к нему нельзя!
— Ну, родному-то брату можно! — усмехнулся Кучер.
— Но он в тяжелом состоянии.
— И что, совсем ничего не соображает?
— Соображает, конечно, — замялась девушка.
— Мы ненадолго, — улыбнулся до ушей Кучер. — Передать фрукты, пару слов и все.
Медсестра замялась, посмотрела по сторонам, видимо, проверяя, нет ли кого из начальства. И кивнула.
— Ну, хорошо. Я вас провожу. А то мало ли что?
Она вылезла из-за стола и направилась по коридору в самый конец. Назар с Кучером проследовали за ней. В конце коридора возле двери самой крайней палаты отдыхал на стуле мент. Молоденький сержант резво вскочил со стула, несмотря на то, что до этого клевал носом.
— Вы куда? Сюда нельзя?
— Почему нельзя? — нахмурился Назар.
— Начальство запретило пускать посторонних.
Кучер вылез вперед, потряс сумкой с апельсинами.
— Это мой родной брат, сержант! Его мать просила навестить сыночка. Если я его не увижу, она жутко расстроится.
В руку сержанту влезла какая-то жесткая бумажка. Мент опустил голову и увидел в своих пальцах зеленую купюру в сто баксов. Рука автоматически полезла в карман и осталась там навсегда.
— Ну ладно, двадцать минут вам хватит?
— Идет! — Назар толкнул дверь в палату.
Кучер прошел за ним и хотел закрыть за собой дверь. Но медсестра увязалась за ними.
— Вдруг он почувствует себя плохо, — объяснила она.
В одноместной палате на высокой кровати под капельницей лежал тот самый парень, которого нашли раненым в кабаке после перестрелки. Его глаза были закрыты — похоже, он спал. Или был так слаб, что не мог даже открыть глаз. Кучер положил сумку с продуктами на тумбочку, потряс его за плечо. Раненый что-то буркнул и приоткрыл глаза. Пришедших он не узнал и немного испугался. Но медсестра этого не заметила. Кучер загородил его спиной.
— Здорово, брат! — сказал он. — Как ты себя чувствуешь? Мама так волнуется, что не находит себе места. Мы уж думали, тебя убили. А ты, оказывается, выжил! Вот радости-то! Мы тут тебе фруктов принесли.
Раненый удивленно уставился на Кучера и приоткрыл рот.
— Что вам нужно? — еле слышно пробормотал он.
— Только узнать о твоем здоровье и все! Мы ненадолго!
Кучер покосился на медсестру. Назар взял ее под локоток, всунул в руку букет. В нем между стеблей торчала стодолларовая купюра. Авторитет подтолкнул ее к двери.
— Поставьте цветы в воду. И минут на десять оставьте нас. Вы видите, он в норме. Нам нужно кое-что у него спросить.
Сестра нерешительно взяла цветы, заметила купюру и быстрым движением сунула ее в карман белого халата. Оглянулась на раненого парня. Тот не возмущается, не зовет на помощь. Значит, он знает пришедших. Только немного удивлен. Может, удивился, что к нему пустили брата, хотя никого пускать не разрешено. Ничего страшного не произойдет, если она оставит их на несколько минут. Если что, они с сержантом будут на страже. Зато месячная зарплата у нее уже в кармане. И она вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
Кучер наклонился к парню, проговорил еле слышно в самое ухо.
— Под кем стоишь, брат?
Парень слегка мотнул головой.
— Я вас не понимаю...
— Кто тебя послал, сука? — повторил свой вопрос Кучер, но уже более доходчиво.
— Никто...
Кучер схватил его ладонью за горло, слегка сдавил. Парень тяжко хрипнул.
— Зачем вы шмаляли в наших ребят?
— Не знаю...
— Я сейчас тебя придушу! — прошипел Кучер ему в лицо.
Глаза парня расширились от ужаса. Видимо, он понял, что пришедшие шутить не намерены. Особенно этот бугай, которому убить человека раз плюнуть. А парню еще хотелось пожить. Ведь так повезло, что он выжил в перестрелке — что же теперь, погибать от руки какого-то ублюдка?
Назар хмуро разглядывал стойку с капельницей. На самом верху находился пузырек с какой-то прозрачной жидкостью. От него отходил тоненький шланг, который шел куда-то к руке парня. Жидкость по капле через иглу-переходник подавалась в организм. Он тронул Кучера за плечо. Тот ослабил хватку, оглянулся на авторитета. Назар отстранил его в сторону.
— Подожди. Не надо так грубо. — И кивком показал ему на дверь.
Кучер отошел к двери, приоткрыл ее, проверил, не подслушивает ли кто за ней. Сержант и медсестра торчали недалеко от двери и о чем-то негромко переговаривались. Наверное, обсуждали, попадет ли им от начальства за эти фокусы или нет. Они вряд ли могли услышать разговор в палате. Кучер поплотнее прикрыл дверь.
Назар наклонился к парню. Показал пальцем на стойку с капельницей.
— Я сейчас отсоединю шланг и через пять минут ты подохнешь.
Неважно, что за дрянь заливают парню в руку, главное — напугать! Он сжал пальцами соединительную втулку и потащил шланг с наконечника. Тот довольно легко пополз на самый кончик пластмассовой втулки. У парня глаза полезли на лоб. Наверное, решил, что этот грозный мужик силен в медицине, и понимает, что к чему. Но сдвинуться с места он не мог, до того был ослаблен.
— Я не знаю, что вы от меня хотите? — нервно проговорил он.
— Кто послал вас в тот кабак?
Парень задергался. От волнения ему было трудно говорить. Он, наконец, осознал, что от него хотят услышать, и что эти чужаки действительно могут его убить.
— Это они! Я ничего не знаю! Они сказали, что надо кончить этих ребят и все. Затеять с ними драку и в драке замочить. Но те оказались крепкие ребята, и пришлось их мочить из пушек. Зачем, я не знаю! Они кому-то мешали. Мне обещали бабки, я полез в драку. И все!
— Кто это они?
— Один длинный такой, кажется, его зовут Балмас. У него голова такая немного вытянутая, похожа на кочерыжку. Второй Котя, поменьше ростом, но коренастый, со шрамом на левом виске. Они тусуются в пивной на Поленовке. Я там с ними и познакомился. Сказали, хочешь подзаработать, надо помахаться. Я согласился. Кто они, понятия не имею!
— Они из какой банды?
— Не знаю. Мне нужны были бабки, я согласился. Я что, буду выяснять, откуда они их берут. Главное, это гады бросили меня умирать! Ясно, чтобы не платить!
Назар надел шланг обратно на наконечник.
— Ладно, живи пока! Если тебя про нас спросят, скажешь, родственники приходили. Понял?
— Да!
Назар двинулся к двери. Кучер открыл ее нараспашку.
— Все, пока! Выздоравливай, брат! — громко сказал он.
И они ушли. Сержант, сжимая в кармане сотню, проводил их долгим взглядом, пока они не скрылись в дверях. Затем посмотрел на медсестру.