Он немного поиграл с сыном, и его с трудом удалось отправить обратно в кровать. Было уже двенадцать, а ему завтра рано вставать в детсад. Денис ныл, что совершенно не хочет спать, и лез на отца. Олег отнес его в детскую и уложил в постель.
— Ладно, буду доламывать машину дальше, — вздохнул мальчик.
— Ты останешься на ночь или опять в командировку? — поинтересовалась Надежда.
Олег печально улыбнулся.
— Завтра опять уезжаю. Ты же не хочешь, чтобы меня отправили в командировку насильно? Лет на восемь!
— Не хочу, — Надя покачала головой. — Я хочу, чтобы ты был дома.
— Еще немного терпения, хорошо?
— Ладно, будем ждать! Есть хочешь?
— Разумеется!
Жена быстро погрела ужин. Обалденно вкусную вареную картошку, восхитительный антрекот и такой упоительно приятный чай. Олег даже не представлял, какое удовольствие можно получать от самого обычного ужина. В какой-то момент ему даже показалось, что всей этой отвратительной авантюры, которая с ним приключилась, на самом деле не было. Он просто пришел поздно с работы, поиграл с сыном, поужинал и сейчас спокойно ляжет с женой в постель. Неужели эти простые вещи могут доставлять такое невероятное удовольствие? Не зря говорят, что счастье — это отсутствие несчастья.
Он прошел в ванную, разделся и встал под душ. Горячие струи обдавали его тело, и только сейчас Олег почувствовал, насколько он замерз. Он просто не мог согреться все эти дни, был в каком-то постоянном холоде, и если бы сейчас не пришел домой, наверное, умер бы от переохлаждения. Надя вошла в ванную, скинула халат и тоже залезла под душ. Ее плотная фигурка с гладкой кожей, упругие груди, на которые падали капли воды, мягкий податливый живот, округлые ягодицы, все это призывно манило и заставляло забыть обо всем на свете.
— Давай я тебя помою! — предложила она, намылила мочалку и принялась оттирать его тело со всех сторон.
— Я только сейчас понял, как устал, — признался он.
— Ты нашел ее? Эту женщину? — спросила она, натирая ему спину.
— Да! Она жива. — Олег испытывал настоящее наслаждение от прикосновения женских рук. — Это самое главное. Ей заплатили, чтобы она разыграла из себя жертву убийцы. Сказала, что дочь в больнице, и ей нужны были деньги на операцию. Может, и так. Но это уже неважно. Я сделал запись ее признания. У меня есть запись признания врача, который писал заключение о смерти. И еще признание Грудова. Этот мерзавец все устроил. Пожалуй, надо сделать копию. А то могу и потерять кассету.
Они смыли с себя обильную пену, и Олег не смог сдержаться, чтобы не схватить жену в объятия.
— Пошли в постель, — предложила Надя, и это обычное предложение показалось Олегу каким-то невероятно волшебной фразой. Давно уже его эта фраза так не волновала, как сейчас.
Они вытерлись, вылезли из ванной и пошли в спальню. Как Олегу не хотелось спать от усталости, он не мог устоять перед ласками жены. Она гладила его тело, разогревая все сильней и сильней его желание. Наконец, он набросился на нее с таким пылом, что сам себе удивился. Ему почему-то казалось, что это последняя ночь, проведенная им дома. А завтра он попадет в лапы ментам и, несмотря ни на какие записи признаний, отправится отдыхать в следственный изолятор на долгие месяцы, пока будет идти следствие.
Утром Олег переписал на двухкассетнике все показания участников кровавого «спектакля» на другую пленку и убрал кассету подальше в свой письменный стол. А оригинал сунул в карман своей куртки, который закрывался на молнию. Было бы обидно ее потерять во время беготни. В том, что ему предстоит еще немало побегать, он не сомневался. Как и в том, что рано или поздно все же попадется ментам в руки. И вот тогда кассета с записями сыграет свою роль. Она должна, должна помочь ему отбиться от всех обвинений.
А Надя отправилась с ребенком в детсад. Выйдя из подъезда, она увидела двух мужичков, сидящих в машине прямо напротив дверей. И даже их немного пожалела. Сидеть вот так безвылазно и чего-то ждать — мука смертная! Вернувшись через полчаса, она сообщила мужу, что наружка сидит на своем посту. Так что из подъезда ему никак не выйти. Олег решил не лезть на рожон, и отправился в обратный путь через соседнюю секцию, благо, дверца люка все еще болталась на одной петле. Пожалуй, теперь замок сделают нескоро, и он сможет возвращаться домой хоть каждый день.
После ухода оперативников Кривой просто рвал и метал. Он избил Вику, которая имела неосторожность подвернуться ему под горячую руку, чуть не пристрелил парней, которые сидели в машине, и клятвенно пообещал устроить Назару кровавую баню. Вернувшись в свой особняк в Дубовцах, Кривой приказал своему ординарцу взять Грудова, где бы он ни находился, и доставить к нему на «беседу». Гере посчастливилось в этот раз не сопровождать шефа при посещении его подруги — он приболел то ли гриппом, то ли поносом, и отлеживался в своей комнате. Кривой заранее предвкушал все прелести разговора с Грудовым и уже начал придумывать казнь для своего подопечного, который имел наглость его заложить. И кому? Главному врагу — Назару, этому презренному шакалу и подлому псу!
— Эта гнида, этот подонок, о котором я забочусь, как о малом дите! — кричал Кривой вытянувшимся по струнке подчиненным. — Посмел меня заложить! Рассказал все о моих делах Назару, да еще назвал адрес этой дуры! Представляешь!
— А откуда он его узнал? — уточнил Гера. По случаю недомогания он один сидел в кресле перед шефом.
— Не знаю, откуда! — взорвался авторитет. — Я сам ему как-то говорил! По дури.
— А кто тебе сказал, что он заложил?
— Кто-кто! Назар! Откуда он еще мог узнать адрес этой хаты? Короче, Грудова мне сюда! Я их него душу вытрясу!
Гера звякнул одному своему бригадиру и приказал ему взять с собой двух проверенных братков и срочно доставить к шефу живым или мертвым, но лучше, конечно, живым, директора фирмы «Барокко» Михаила Грудова. И назвал ему адреса офиса и дома, по которым можно его разыскать. Поскольку был уже поздний вечер, Грудов, скорее всего, должен быть дома и пить чай в компании жены. Или валяться с ней в постели. Короче, что бы он ни делал, и в каком бы виде он не находился, его надо взять и привезти в особняк.
— Скажете, что от Кривого, он откроет. Если будет в бутылку лезть, чем-нибудь тяжелым по башке, в машину и сюда!
Бригадир сказал «Есть!» и пообещал привезти проштрафившегося бизнесмена максимум через час.
Кривой немного успокоил расшалившиеся неврвишки и отправился в столовую на первом этаже особняка перекусить и чего-нибудь выпить для разрядки. Главное, что все обошлось. Назар его не достал. Он остался жив. Спасибо бронированной двери, спасла! Не зря он заплатил за нее немереные бабки. То, что пришлось с ментурой разбираться, конечно, неприятно, и может наложить пятно на его репутацию, но это все ерунда, мелочь. Он же не выдал им Назара, хотя и хотел. Очень хотел. Пришлось бы Назару посидеть в изоляторе с месячишко, пока бы во всем разобрались. Но воровской закон выше амбиций, братва бы ему такого не простила. Но ничего, он с ним сам разберется! Сейчас разберется с Грудовым, а потом с Назаром. Он уже не жилец! Жить ему осталось недолго.
С этими благостными мыслями Кривой сел за стол вместе с Герой и сразу хлопнул грамм двести водки. Она растеклась по всему телу, создавая в организме приятную негу. Кривой даже развеселился, представляя себе, что он сделает с Грудовым, как только его доставят к нему в особняк.
— Давай его на дыбу подвесим! — предложил он, ухмыляясь.
— Это как? — не понял Гера. В отличие от Кривого, он историю знал плохо.
— Обе руки за спину и к потолку цепляем! Когда у него ноги от пола отрываются, начинают хрустеть суставы. Вот тогда он запоет! Все, что хочешь, расскажет!
Гера опрокинул рюмку водки в рот и поинтересовался:
— А что ты хочешь у него узнать?
— Сначала, конечно, просто помучить. А потом пускай скажет, когда и где он с Назаром толковал. Сам ему все выложил или заставили. И вообще, что он про Назара знает. Может, что интересное расскажет, чего я не знаю!