– Я тоже, – сказал Винсент. Ее слова его смутили, но он не понял почему. Она улыбнулась самой ослепительной улыбкой.
– Однако вы пришли не для того, чтобы навестить меня, не так ли?
Он улыбнулся:
– Так кого ты выбрала для меня на сегодня? Коррин?
– Нет, ваша светлость. Сегодня это будет… Дебора.
Рейборн нахмурился. Он сознавал, что далеко не трезв, но это имя было ему незнакомо.
– Она новенькая?
– Да, но вам не о чем беспокоиться. Вы увидите, что она жаждет доставить вам удовольствие. Это просто безобразие, что мои девушки чуть ли не дерутся из-за вас.
Герцог покачал головой.
– Я думаю, безобразие – то, что вы, мадам, мне так льстите.
Женевьева рассмеялась чистым мелодичным смехом.
– О, вы раскрыли мой секрет! – Она встала и подошла к двери. – Думаю, вам пора встретиться с Деборой.
Винсент выпрямился, чтобы встать с дивана, и замер. Его вдруг охватил внезапный прилив тепла. Это был не тот жар, который ассоциируется с солнцем и ясным летним днем, это было необычное тепло, проникающее во все клеточки его тела. Оно растеклось по его рукам и ногам, потом угнездилось где-то глубоко под ложечкой. Это тепло не было неприятным, напротив, оно походило на чувство эйфории и, казалось, развеяло все тревоги и заботы, которые он принес с собой.
– Дебора ждет вас на втором этаже. – Женевьева остановилась рядом с ним. – В Персиковой комнате.
– В таком случае я лучше пойду. Не хочу заставлять даму ждать.
Женевьева дошла вместе с ним до лестницы и перед тем, как оставить его, одарила открытой улыбкой. У Винсента было какое-то странное ощущение. Странное, но приятное. Он стал подниматься по лестнице на второй этаж, где находились отдельные комнаты, и с каждой ступенькой его предвкушение росло. Желание найти разрядку в теплом, ждущем теле женщины, с каждым шагом становилось все более острым.
Дойдя до Персиковой комнаты, Винсент тихо постучал и, услышав, что нежный голос приглашает его войти, открыл дверь. В комнате царил полумрак, единственным источником света был огонь в камине. Винсент оглядел комнату. Его взгляд остановился, когда он увидел девушку, она сидела на стуле у окна. При появлении Винсента она встала. Он не очень понимал, чего он ожидал, но почему-то эта девушка, повернувшаяся к нему, его удивила. Она выглядела иначе, чем большинство девушек из заведения Женевьевы. Она казалась более мягкой, даже, пожалуй, утонченной.
Винсент вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Девушка сделала один неуверенный шаг ему навстречу и остановилась. Ее окружала какая-то аура невинности, и Винсента это удивило. У нее была прекрасная фигура, такая, какую, по мнению большинства мужчин из светского общества, и должна иметь жрица любви из высококлассного заведения мадам Женевьевы. Но она казалась не такой разбитно€й, как большинство девушек Женевьевы, она выглядела почти застенчивой. Ее длинные белокурые волосы были распущенны и ниспадали красивыми волнами по спине почти до талии. Тело прикрывала прозрачная белая сорочка, такая тонкая, что Винсент мог при свете камина видеть очертания ее бедер, которые немного располнели с возрастом, но не так, чтобы это было некрасиво. Под сорочкой на ней не было ничего. Округлые груди были на удивление полными для обладательницы столь тонкой талии. Девушка не отличалась высоким ростом, но Винсент, стоя рядом с ней, понял, что ее макушка будет доставать ему почти до подбородка. И он был этому рад. Ему не нравилось, что он возвышался над большинством женщин, и терпеть не мог ощущение, будто он их подавляет.
Дебора была старше других девушек, он дал бы ей лет двадцать восемь или двадцать девять. Винсент улыбнулся. Давно он не встречался с женщиной, которая не вызывала у него ощущение, будто он украл ее со школьной скамьи. Он двинулся к ней, на ходу развязывая шейный платок.
– Добрый вечер, Дебора. Женевьева сказала, что ты новенькая.
– Да.
Она застенчиво улыбнулась и сделала еще один неуверенный шаг вперед. Ее робость была удивительно милой. Стараясь помочь ей расслабиться, Винсент улыбнулся:
– Хочешь сначала немного поговорить?
Ее глаза расширились.
– Нет. То есть я хотела сказать, если вы этого не желаете.
Он замотал головой:
– Нет, это не то, что я желаю.
Он стряхнул с себя плащ. Она подошла к нему со спины и сняла с его плеч фрак, потом повесила на спинку стула. Затем Винсент снял жилет и передал ей. Потом снял шейный платок и, наконец, рубашку. Она сложила все эти вещи на стул и внимательно смотрела, как он садится на край кровати, чтобы разуться.
– Пожалуйста, позвольте мне это сделать, – сказала она мягким, соблазнительным голосом.
Он кивнул и откинулся назад, опершись руками о матрас. Она нагнулась, чтобы стянуть с него ботинки, и он заметил, что у нее слегка дрожат руки. Это открытие доставило ему удовольствие. Наконец на нем остались из одежды только брюки. Он встал и спросил:
– Зажечь свечу?
– А вы не будете против, если мы… не станем зажигать?
– Нисколько. – Он подошел к ней ближе и погладил ее щеку костяшками пальцев. – Заниматься любовью при лунном свете всегда приятнее.
Она опустила голову и шагнула к нему. Он медленно поднял ее голову за подбородок, и она всмотрелась в его лицо. Казалось, то, что она увидела, ее не разочаровало. Ощутив, что он ей понравился, Винсент испытал прилив непривычной теплоты. Их взгляды встретились, и он обнаружил, что не может пошевелиться, не может отвернуться от нее. На несколько мгновений они застыли, потом она медленным интимным жестом подняла руку и прижала ладонь к его щеке. Поначалу ее прикосновение было легким и неуверенным, ее пальцы слегка дрожали. Она провела ими вдоль его челюсти, потом подняла руку выше и легонько потерла его лоб. Но через мгновение стала более уверенной.
– Вы много беспокоитесь, – прошептала она, потирая пальцем его кожу над бровью.
Винсент улыбнулся, что с ним бывало не часто. Но сейчас улыбка получилась у него довольно легко, наверное, потому что он много выпил. Достаточно, чтобы ее прикосновение подействовало на него сильнее, чем обычно действовали женские прикосновения, и чтобы он был совершенно очарован невинной теплотой этой женщины, которая отдавалась ему.
– Только время от времени, – ответил он.
Он сделал над собой усилие, чтобы держать руки по бокам и не действовать слишком поспешно. Но его решимости хватило ненадолго. Он взял ее за ту руку, что была прижата к его щеке. Казалось, она обжигала его кожу. Винсент перевернул ее кисть и прижался губами к ладони. Дебора резко втянула воздух, и Винсента охватило такое мощное желание, что он едва мог его контролировать. Он ее желал. Он хотел погрузиться глубоко в ее тело, дать выход своей страсти и неудовлетворенности, пока не сможет забыть обо всем, что он потерял. Он положил ладони на ее плечи, потом медленно погладил ее руки.
– Ты само совершенство.
– Вы тоже.
Она положила руки ему на грудь, медленно передвинула их выше и крепко обняла его за шею. Между ними возникла близость, которую ему не хотелось разрывать. Он вдохнул чистый, свежий запах женщины, что-то похожее на смесь роз и лилий, потом протянул руки и привлек ее в свои объятия.
– Я рад, что Женевьева прислала мне тебя, – прошептал он.
Его голос прозвучал неестественно хрипло. Он почувствовал дрожь в руках и обнял ее крепче. Ее руки двигались, она прикасалась к нему пальцами, обжигая обнаженное тело. Нарастающее желание бурлило в нем, как кипящая лава в вулкане. Он опустил голову и приник к ее губам в жадном, отчаянном поцелуе.
Черт подери, как же он ее хочет! Она ему нужна.
Грейс думала, что она была подготовлена к тому, что должно произойти. Она думала, что знает, как это будет, когда он станет к ней прикасаться, поцелует ее. Но все равно оказалась не готова. К жару, который ее охватил. К вспышкам желания, которые охватили ее тело. К огню, который разгорался в ней с пугающей скоростью и от которого она слабела. В ней бурлили какие-то странные, незнакомые и очень сильные ощущения, опускаясь все ниже и ниже, пока не достигли самой сердцевины ее тела, какого-то потайного места глубоко внутри ее живота. Она даже не знала, что это место способно ожить и что-то чувствовать. По ее телу прошла дрожь, она подалась вперед, словно пыталась найти что-то, ключ к чему держал этот мужчина, обнимающий ее.