— Правда? — Я очень сомневалась, что Хуппер мне поверит. — Хорошо, но сначала мне нужно надеть пиджак.
— Тогда я вернусь в отделение и скажу ей, что вы идете. Хотя я не думаю, что вам обязательно надевать форму.
Все же я переоделась. Я была уверена, что мне предстоит очень сложный разговор с сестрой, и не хотела предстать перед ней в вылинявшем лиловом свитере и широких зеленых брюках, выглядевших неуместно даже в комнате отдыха. Я даже надела новую шляпку. Ко времени моего появления Хуппер уже дошла до точки шипения и с трудом могла изъясняться членораздельно. У нее изо рта даже пена летела от ярости.
— Вы все-таки соблаговолили явиться, — заорала она. — Так где же карточка Сильвии?
— Я не видела карточку сегодня. Я предположила, что необходимости в постоянном наблюдении за сестрой Каттер больше нет, и…
— Необходимость все еще есть, — отрезала женщина. — Именно когда такие пациенты начинают выбираться из депрессии, за ними нужно особенно пристально следить. Вы знаете, что случилось из-за вашей невнимательности и пренебрежения своими обязанностями?
— Да, Мод сказала мне, сестра.
— Понятно! И полагаю, вы очень гордитесь собой.
Ее фраза привела меня в бешенство.
— Я не виню себя в случившемся! — Даже если бы и винила, ей не стоило об этом знать. — Мне никто не передал карточку, и, естественно, я подумала…
— Это вы так говорите! Это всего лишь ваши слова, сестра! Вы понимаете, что Сильвия могла умереть? Нет? И не спорьте! Или найдите карточку, или объясняйтесь со старшей сестрой.
— С удовольствием, — ответила я. По силе голосовых связок старшая сестра не шла ни в какое сравнение с сестрой Хуппер. — Прямо сейчас?
— Нет, не сейчас! Вы увидите ее утром, — категорично заявила собеседница. — Разумеется, если за это время не обнаружите карточку. А я не сомневаюсь, что вы ее найдете!
— А я сомневаюсь, — возразила я.
— В таком случае готовьтесь к неизбежному. Я не могу позволить небрежным сотрудникам работать в нашем отделении. Может быть, в клинике это в порядке вещей, но только не здесь! — продолжала кипятиться она. — Представить себе не могу, что скажет доктор Вудхерст. Что касается доктора Бернштейна…
— Сестра, с ней все нормально? — прервала я излияния Хуппер.
— Благодаря быстроте реакции мистера Шинера, да… Что же, этот случай доказывает справедливость моего мнения: ей здесь не место. — Сестра начала немного успокаиваться. — Теперь я уверена, доктор Вудхерст направит ее в более подходящую больницу. Ей это не понравится, но ничего другого не остается. Если какой-нибудь практикант снова нарушит правила…
— Да, сестра, — произнесла я. — Могу я теперь идти?
— Идите! Катитесь на все четыре стороны! И не возвращайтесь без этой проклятой карточки! — напутствовала меня Хуппер.
На этот раз я ничего ей не ответила.
Я лежала на кровати и размышляла о последних событиях, когда незнакомая первокурсница с нижнего этажа постучала в мою дверь, должно быть, около десяти часов вечера. В руке у нее было письмо.
— Извините меня, сестра, но это письмо лежало у портье для вас, — сообщила девушка. — Охранник подумал, что вы не видели послания, и попросил меня его вам принести, потому что сестра Мур упомянула о его срочности.
— Спасибо, — ответила я. — Это очень мило с вашей стороны.
Она покраснела:
— Да что вы, не за что.
Когда она быстро сбежала вниз по лестнице, я закрыла дверь и разрезала конверт. Сестра Мур? Может быть, это мой гороскоп? Хотя когда же Дез мог успеть его составить?
Внутри была свернутая записка, из которой выпала «карточка наблюдений» сестры Каттер. Послание гласило: «Уезжаю на выходные. Нет времени передать ее лично. Я совершенно забыла отдать ее сиделке. Если возникнут неприятности, вини во всем меня. Мне осталась всего одна неделя практики здесь, так что Хуппер больше не страшна. Весь день на ногах, а то бы обязательно вспомнила. Э.М.».
Она подписала карточку, указав время своего дежурства, с девяти до двенадцати. Ниже не было никаких записей о следующем ответственном за пациентку. Если бы у меня получилось перехватить Мод с утра до прихода сестры Хуппер, сиделка могла бы вписать туда свое имя. Я оставила для нее свободное место на карточке и подписалась, указав время между половиной второго и пятью часами пополудни.