— Ну так что же? — нетерпеливо спросила я. — Продолжай.
— После пяти лет разлуки — они встречались каждый год только на Рождество — молодая женщина собралась вернуться домой. Красивая, образованная, много повидавшая — в ней было все то, что сводит с ума большинство мужчин. Очаровательная, веселая… Но к тому времени юноша влюбился в другую. Он надеялся, что его чувство со временем угаснет, но оно не умирало. И вот его невеста возвращается домой.
— Он рассказал ей?
— Нет. Ему не пришлось этого делать, — покачал головой Мартин. — Когда пришло время встречать ее самолет, он не смог поехать в аэропорт, он срочно был необходим в другом месте. Так что он попросил поехать своего лучшего друга, друга, которого знал еще со школы, и вместе с которым учился в университете, и который по странному стечению обстоятельств не был знаком с ней. В общем, он послал друга заменить себя. Это была любовь с первого взгляда, глубокая и взаимная. Они все честно рассказали молодому человеку, и девушка попросила освободить ее от обязательств. Так что все оказались довольны… Те двое поженились и…
— Что ты такое говоришь, Мартин? — Головоломка наконец начинала собираться. Я произнесла очень медленно: — Мартин?
— Я всего лишь говорю, любимая, что официальное имя Пиппы — Лола. Но ее все начали звать Пиппой, еще когда она была совсем крошкой. Я придумал ей это имя. Тогда была популярна дурацкая песенка: «Чего бы Лола ни хотела, она добьется своего…» Девочка ненавидела эту песенку. Потом появилась «Лолита». Так что прозвище Пиппа пришлось как нельзя кстати.
— Но, Мартин, в «Мейле» было написано, что…
— Что же там было написано?
— Что-то о свадьбе между тобой и Лолой Монтес. Я подумала, что объявлена дата, но…
— Дорогая, послушай. — Мужчина взял мою руку. — Ты ведь не прочитала статью полностью. Если бы ты взглянула на следующую колонку, то увидела бы продолжение сообщения, гласящее об отмене свадьбы. Пиппа не соглашалась выходить замуж за Джона, пока подобная заметка не появится в печати.
— Там было написано именно это? — Я все еще не могла поверить.
Мартин кивнул, все еще сжимая мою ладонь:
— Да. И благодаря мудрости Деза и бестактности Полли я догадался, что до тебя дошли искаженные сведения обо мне и Лоле. Например, о том, что она черноокая испанская красавица!
— Но ведь Монтес, кажется, испанская фамилия? — сказала я очень тихо.
— Испанцами они были много поколений назад. И их кровь разбавлялась английской последние две сотни лет.
— Как глупо. А я-то воображала страстную танцовщицу фламенко!
— Совсем не глупо, — возразил любимый. — Но я понял, что ты получила неверные сведения, хотя вначале и не сообразил, что ты просто не дочитала объявление. Я сам его даже не заметил, я был слишком занят размышлениями о твоем интервью в том же выпуске.
— Ты рассердился? — спросила я неуверенно.
— Рассердился?
— Ты едва со мной разговаривал. Ты смотрел на меня так, как будто я паршивая овца в отделении.
— Если я и злился, то только на себя. Я бы хотел никогда не ввязываться в эту глупость с повышением зарплаты. Ты была права, эта кампания разрушает престиж профессии. Я мог загладить свою вину единственным способом. Я должен был выйти из забастовочного комитета, и не важно, что другие подумали бы или сказали по этому поводу. А говорили они много. Особенно наша старая знакомая Мей Вильямс. И сестра Хуппер. «Он недостаточно тверд», и все прочее. Я пытался убедить Мей, что твой протест с помощью сверхурочной работы был замечательной идеей.
— Так вот как она об этом узнала? — внезапно поняла я. — Она рассказала об этом Ди. Но почему мое мнение так подействовало на тебя? Ведь моей позиции твои взгляды не изменили.
— Почему? Это провокационный вопрос. Я должен был заявить об этом и попросить разрешения ответить на него в более безлюдном месте.
— Разрешение дано, — дрожащим голосом пролепетала я.
— Тогда идем.
Он остановил машину под большими деревьями у церковного входа.
— Жаль, что в наши дни приходится запирать церкви на ночь из-за вандалов, — сказал Мартин. — А то мы могли бы зайти внутрь и возжечь свечи перед ликом какого-нибудь святого, который заботится о влюбленных. Огромные свечи. Это был бы почти пожар.
— Святому Валентину, например, — предложила я.
Мужчина обнял меня, и я спрятала лицо у него на груди.