– Честно говоря, у нас – не принято. Но это хорошая традиция. Ты можешь продолжать обращаться ко мне, как ко многим драконам, человеческий ребёнок, – выражение удовольствия на морде дракона было трудно с чем-либо спутать. – Конечно, если того требуют ваши обычаи и тебе так удобнее, – поспешно добавил он.
– Так вот, будущее… Сложные ты вопросы задаёшь, мальчик. Будущее неопределённо и предопределено.
– Как? – перебил Ульрик, – ведь так же нельзя, чтобы одновременно…
– Ну, смотри. Ты сидишь на камне и ничего не делаешь, твоё будущее неопределённо – одновременно существуют все возможные варианты того, что может случиться… и, в то же время ни одного – так как ты ещё не сделал выбор. В ту секунду, когда ты выберешь из всех тот единственный вариант, которому будешь следовать, будущее определится.
– Хорошо, допустим. А если я сижу на камне, ничего не делаю, ни о чём не думаю, а мне на голову из ниоткуда падает кирпич? – морда дракона приняла страдальческое выражение.
– Я уже говорил тебе, что ты слишком быстро думаешь? Так вот, слышал когда-нибудь про взаимодействие систем? О том, что система не способна осознать сама себя, но её способна осознать надсистема, – Ульрик нахмурился, в младших классах такого точно не проходили. А потом его осенило:
– Бабушка говорит, что сидя в кастрюле, супа не сваришь – это о том же?
– Благословенна будь твоя бабушка! Да, это именно о том. Так вот, когда ты, бездельник, сидишь на камне, твоё будущее может быть неопределённым с твоей точки зрения, и в то же время совершенно определённым с точки зрения надсистемы, которая метит в тебя кирпичом, – Ульрик зябко поёжился, ему не понравилась идея, что где-то есть надсистема, которая кидает в людей кирпичами.
– Похоже, что это всё как-то за уши притянуто. Вроде бы и логично, а вроде бы и неправильно как-то. Вы это точно-точно знаете?
– Точно-точно вообще никто ничего не знает. Мы все сидим в кастрюле, выражаясь языком твоей бабушки, и видим, что вокруг происходит что-то. И пытаемся это что-то объяснить самим себе хоть как-нибудь… Но так как точного, истинного знания у нас нет, мы строим догадки, и эти догадки оправдываем опытом – если что-то раз от раза происходит одинаково, то мы принимаем за правило, что оно так происходило, происходит и будет происходить всегда.
– А зачем?
– Чтобы не было так страшно жить. Людям очень страшно жить в мире, в котором нет ничего постоянного, они всегда ищут, за что бы зацепиться.
– А моя бабушка всегда в таких случаях рассказывает мне про индейку, которую хозяин целый год каждый день кормит, холит и лелеет, а под новый год делает из неё жаркое. И кажется мне, что все эти знания, которые основываются на опыте, в один прекрасный день могут вполне себе разделить судьбу той индейки…
– Я очень, очень хочу познакомиться с твоей бабушкой, её кулинарная мудрость, применённая к законам мироздания, просто потрясает. Ты уверен, что она у тебя не дракон?
– Не очень, – буркнул Ульрик, – вполне может быть, что и дракон. Не удивлюсь, если и так. Но мы отвлеклись. Если вы хотите, чтобы я достал наконечник, вы должны рассказать мне, как. Я всё-таки не хирург. Да и крови боюсь.
– Крови можешь не бояться, с ней проблем не будет.
– Почему это?
– У меня внутри не такая кровь, как у тебя, – жидкий огонь. Поэтому проблемы у нас безусловно будут, но совсем не те, о которых ты думаешь.
– А почему же тогда наконечник не прогорел, раз у вас огонь внутри? – Ульрик вспомнил консервные банки, которые они с папой жгли в костре, когда ходили летом в поход.
– Не удивляйся, у нас охотники на драконов, да и просто искатели удачи – народ технически подкованный, такие мастера работают, такие сплавы придумывают, так железо закаляют – любо-дорого смотреть.
– Поняяятно, – протянул Ульрик, – так каких проблем мне ждать?
– Ну, во-первых, ранили меня давно, очень велик шанс, что организм попытался зарастить рану вместе с лезвием. Если так, то тебе будет трудно его извлечь, шкура-то у меня плотная, и сильный взрослый человек с правильным оружием не сразу бы справился, а ты, уж извини, не взрослый, не сильный, да и оружия у тебя нет. Во-вторых, лезвие наконечника зазубренное, а я понятия не имею, какой величины у него крючья и насколько они прочные. Иногда часть крючьев специально делают хрупкими, чтобы они обламывались и оставались в ране. Вот если они останутся внутри, их будет очень сложно достать. Поэтому нам придётся вырезать наконечник осторожно, захватывая кожу не точно вокруг лезвия, а с изрядным запасом. Ну, и крылья повредить не хотелось бы. Драконы существа летающие, а я с этим ранением и так уже слишком долго пешком хожу.