И сильванские, и ламийские силы разом застыли, вдруг — пожалуй, впервые — осознав, насколько уязвима их позиция. А потом собравшиеся имперцы вскинули оружие и с боевыми кличами ринулись в лес.
Ульрика вновь повернулась к Лассариану, но было уже слишком поздно. Она не слышала его из-за грома копыт и воплей, но увидела, как он махнул рукой черной туче, висевшей среди ветвей деревьев над его головой.
— Нет! — крикнула Ульрика. — Стойте!
Никто ее не услышал. Она и сама себя не слышала. Ясим рванулась вперед, но туча уже зашевелилась, устремилась вниз, распалась на отдельных призраков, духов и баньши, которые с визгом понеслись на наступавших рыцарей. С пастями — зияющими ямами, с когтями — прозрачными саблями, они кусались и царапались, а потом, точно листья, подхваченные восходящим потоком воздуха, понеслись к замку, навстречу спускавшимся с рокочущих небес чудовищным летучим мышам и прочим крылатым гнусностям.
— Нет!
Ульрика стукнула кулаком по седлу. Она впала в отчаяние. Все рухнуло! Призраки и крылатые кошмары обрушат на замок ужас и смерть, выгоняя Карла-Франца наружу. Он спустится по склону, проскользнет мимо засады и сбежит. Или, хуже того, увидит фон Мессингхофа, бьющегося с ламиями, и решит ударить ему в спину. Армию графа сотрут с лица земли полностью — здесь, сегодня ночью. И мечты Ульрики о свободе умрут.
— Фон Мессингхофа надо предупредить, — сказала она себе. — Его нужно спасти!
Она вновь развернула лошадь, на этот раз направив ее к Шталекеру, и заорала, размахивая над головой мечом:
— Сквозь ряды ламий! В лес! Пусть они дерутся с имперцами!
Ее снова никто не услышал, но она продолжала кричать гусарам под грохот приближавшейся рейксгвардии:
— В лес! Сквозь ламий!
Наконец Шталекер и остермаркцы поняли ее, по рядам побежали приказы, паника охватила бойцов, сообразивших, что их вот-вот зажмут в тиски между ламиями и имперцами, и сменилась мрачной решимостью. Они повернулись спинами к наступавшей рейксгвардии и ринулись вперед, сквозь ряды ламий, нанося удары не чтобы убить, а только чтобы прорваться. Ульрика преисполнилась гордости: они сделали это по одному ее слову.
Конечно, это была бойня, по крайней мере поначалу. Рейксгвардии ударила копейщикам в тыл, и многие погибли с мечами в спинах, с затылками, размозженными тяжелыми палицами. Воздух дрожал от криков людей и лошадиного ржания, земля тряслась от ударов падавших тел. Однако уцелевшие пробились сквозь шеренги ламий быстрее, чем ожидали, поскольку и вампирам пришлось сражаться с рейксгвардией, пропуская копейщиков, чтобы защититься от вооруженных посерьезнее рыцарей.
Ульрика не ускакала, она встретила имперцев лицом к лицу, защищая спины людей Шталекера, пробивавших дыру в войске ламий, — и едва не погибла. На нее налетел облаченный в полный доспех рыцарь ростом с Кодреску, с длинным мечом, цепью прикованным к запястью.
Лишь проворство Ясим спасло Ульрику от неминуемой, казалось бы, участи быть раздавленной, точно крыса, гигантским конем. Лошадь отскочила с грацией танцовщицы, так что боевой жеребец лишь скользнул по ее боку плечом, а не протаранил лобовым ударом. Рыцарь замахнулся на Ульрику, столкнувшись с ней коленями, но после Касиллы все люди казались медленными, неповоротливыми, и вампир нырнула под удар, вонзив меч в доспех рыцаря так глубоко, что Волчий Клык проскрежетал по кости.
Рыцарь охнул от боли, а его неуправляемый конь врезался в строй ламий, и два вампира прикончили всадника. Но за этим имперцем шли другие, и было их много, очень много. Удар палицы по ноге смял доспех Ульрики. Она закричала, отчаянно закружилась, рубя руки и пронзая груди, но и получая удар за каждый удар. Доспехи ее покоробились в дюжине мест, из ран текла кровь, от боли в ноге тошнило.
Волчий Клык все пил и пил кровь, сверкая как закатное солнце, и его красная ярость придала Ульрике сил. С ястребиным клекотом она выпустила когти, оскалила клыки — и зарычала на рыцарей, выплескивая вместе с диким гневом всю накопившуюся боль от ран, от предательства, от крушения планов.
Это сработало.
На крохотные доли секунды рыцари застыли, ошеломленные свирепой вспышкой, и Ульрика прорвалась к ламиям. Ясим сделала всего два шага, прежде чем на нее накинулись снова, но этих двух шагов ей хватило. Ульрика проскользнула между оглушенными и умирающими рыцарями, метнулась мимо ламии, сцепившейся с двумя имперцами, и оказалась уже за линией фронта, со Шталекером и остатками копейщиков.