Загрохотали тяжелые сапоги, огибая дом, и пуля расколола камень, к которому Ульрика уже протянула окровавленную руку в поисках опоры. Вампир с криком упала в сад и перекатилась, прижавшись спиной к стене, попавшимся в капкан волком рыча на людей, окруживших ее с мечами и пистолетами наготове.
— Я не сдамся вам, мучители, — прохрипела она. — Доставьте меня во дворец. Отведите к Карлу-Францу. Он человек чести.
— Никуда я тебя не поведу, — отрезал Шенк. — Ты умрешь здесь — за убитых тобой братьев, за всю свою ложь, за испорченного тобой хорошего человека.
Ульрика сглотнула; страх щекотал ее шею. На это она не рассчитывала. Шенк поставил личную месть выше долга перед орденом. Это совсем не по плану. В отчаянии она ухмыльнулась и отвесила ему насмешливый поклон.
— Предлагаешь мне быструю смерть, капитан? Что ж, я ее принимаю. — Она раскинула руки. — Мои слова предназначены лишь Карлу-Францу. И мне приказано умереть прежде, чем кто-либо иной вытянет их из меня.
Шенк насупился.
— Это вызов? — Он махнул рукой своим людям. — Взять ее. Живой.
Новый страх подкатил к горлу. Зубы Урсуна! Она просчиталась, позволив им захватить себя в таком безлюдном месте. Да, она показалась Карлу-Францу, подпустила к себе охотников на ведьм, а не рейксгвардию, как и планировалось, но тут нет свидетелей — никто не увидит ее арест! Карл-Франц не узнает, что охотники поймали ее! Ее отвезут в Железную Башню, подвергнут там пыткам, а фон Мессингхоф станет тщетно ждать прибытия императора. Тот не придет никогда — и Ульрику не спасут!
Захрипев от охватившего ее ужаса, она ринулась в брешь между двумя храмовниками, на сей раз всерьез пытаясь сбежать. Одному Ульрика рассекла руку, другого ударила в лицо рукоятью кинжала, раздробив скулу, но сзади грохнул пистолет, и вампир упала: левая нога вдруг отказалась держать ее.
Ударившись о землю, Ульрика сразу перекатилась и увидела мрачно улыбавшегося Шенка, державшего второй пистолет. Потом ее окружили его люди и принялись избивать дубинками и прикладами. Кто-то саданул между глаз — и лунная ночь сделалась непроглядно-черной.
ГЛАВА 31
ЖЕЛЕЗНАЯ БАШНЯ
Мерцающая искра боли забрезжила в темноте, слабая, но разгорающаяся все ярче. Рядом с первой звездой вспыхнула вторая. Потом еще две, пылающие, как угли. Ульрика не знала, где и что болит. Она расплылась бесформенным облаком, не ведающим сторон света, прожигаемым дрейфующими огнями, которые проносились сквозь ее небытие, как подхваченные ветром споры.
— Она не взбрыкнет?
— Нет, капитан.
— Хорошо. Я разбужу ее.
Резкий треск и жгучая агония резанули Ульрику, встряхнув ее, и черная пустота раскололась, явив красноватый камень и силуэты мужчин. Задохнувшись, она попыталась сесть, но не смогла. Что-то удерживало ее: растянутые плечи, бедра, колени, запястья и лодыжки окружала острая горючая боль. Что это, кошмар?
Вампир напряглась, стараясь преодолеть паралич, очистить сознание, разобраться в том, что чувствует и видит, но от мучительной боли в руках и ногах кружилась голова, и это страдание было не единственным. Все тело ломило и пульсировало, и Ульрика, опустив глаза, увидела, что кожа ее расписана под мрамор багровыми синяками и красными порезами. Колени стерлись почти до костей, как будто ее тащили несколько миль, а ноги волочились по земле — хотя, вероятно, так оно и было. При виде ран воспоминания об аресте вернулись — и вся сцена начала обретать смысл. Это действительно оказался кошмар — только он творился наяву.
Ульрика лежала в комнатушке с низким каменным потолком, почти раздетая, с раскинутыми руками и ногами, привязанными к дыбе кожаными ремнями, а обжигающие кандалы на запястьях и лодыжках горели мерзким черным жаром серебра. На краю поля зрения, глядя на нее сверху вниз, стояли трое мужчин. Один — невысокий, сутулый, в монашеской рясе, второй — морщинистый старик в простой одежде строгого покроя, но из очень дорогой ткани, а третий — капитан Майнхарт Шенк с дубинкой в руках.
— Добро пожаловать в Железную Башню, нечисть, — произнес старик голосом холодным и серым, как речная глина. — С самого начала я должен выразить свои глубочайшие сожаления в связи с тем, что сегодняшняя ночь завершится для нас с тобой неудачей. Священный долг нашего ордена — очищать скверну. С помощью благословенных орудий мы изгоняем демонов, терзающих души людей, чтобы люди эти могли зажить лучшей жизнью или умереть в мире. Но поскольку у вампиров нет души, наши старания не спасут тебя, и об этом я искренне скорблю. Ты умрешь как и жила, мразь, и будешь вечно мучиться в пустоте. — Он на миг как будто погрустнел, потом уголки его рта приподнялись в вялой улыбке. — Знай, однако, что Зигмар однажды вернется покончить с Губительными Силами раз и навсегда и очистит пустоту от ее обитателей. В этот день искра твоих мучений погаснет, и ты погрузишься в сладостное забвение. — Он похлопал ее по руке. — Так что радуйся. Твое спасение приближается.