Когда его кровь побежала по ее венам, облегчение затопило Ульрику. Она ощущала, как наливаются силой усохшие мускулы, как стягиваются края ран. Чувствовала, как бежит по нервам жаркий красный огонь, пробуждая, наполняя бодростью, готовя к бою.
Шталекер застонал и вцепился другой рукой в решетку. Ульрика этого не заметила. Ее жажда была слишком велика. Ей нужно пить, пить, пока черные рубцы на запястьях и лодыжках не поблекнут, обернувшись серыми шрамами, пока не срастутся рассеченные мышцы между ребер, пока не исцелятся проколотые внутренние органы…
Нет. Она не должна. Не должна поддаваться голоду. Только не со Шталекером. С разочарованным криком она оторвала рот от его запястья и оттолкнула руку, пропихнув ее за решетку, прохрипев:
— Довольно! Отойдите! Я… я…
Шталекер обмяк на руках товарищей, глаза его затуманились, на губах блуждала рассеянная улыбка. Ульрика смотрела на него. Чужая кровь стучала в висках.
— Прекратите, сержант! — рявкнула она. — Я не позволю! — Она встала, сорвала, точно бумагу, серебряные оковы с рук и ног и ухватилась за решетку. — Отойдите. И его заберите.
Гусары отступили, оттащив Шталекера, и Ульрика снова рванула дверь над самой пластиной замка. Рама не дрогнула, но прутья застонали и выгнулись. Частично затянувшаяся ножевая рана вновь открылась, почерневшие запястья начали кровоточить, но теперь у нее хватало и сил, и духа, чтобы бороться с болью.
Между замком и дверной рамой образовалась щель, и Ульрика увидела, как искривился засов. Тогда она уперлась ногой в косяк и потянула сильнее, до скрипа стиснув зубы.
С мучительным скрежетом железный стержень вырвался из паза, дверь распахнулась, и Ульрика шлепнулась на задницу. Тут же вскочив, она подхватила кинжал Шенка, кинулась к Шталекеру — и отвесила ему пощечину.
— Вот уж от кого не ожидала! — прорычала она. — Вам не идет!
Шталекер кивнул, потирая стремительно краснеющую щеку.
— Да, капитан, — выдавил он и ошеломленно покачал головой. — Хотя какое ощущение. Какое ощущение!
— Плюньте и разотрите! Соберитесь! Вы же мужчина Остермарка, а не какой-то там мягкотелый южанин-подкаблучник. — Все еще прихрамывая, она двинулась по коридору к лестницам. — Идем, нам еще надо убить императора.
Люди Шталекера поставили сержанта на ноги, и он пошел следом за всеми, слегка пошатываясь, но на своих ногах. Ульрика сглотнула, терзаясь виной. Не слишком ли она обессилила его? Сможет ли он позаботиться о себе там, наверху? Придется присмотреть за ним, пока он не оправится. Он ее спас. И она ответит тем же.
У подножия лестницы кучей валялись охотники на ведьм, пронзенные пулями и саблями, но Шенка среди них не было. Отлично. Она хотела сама расправиться с ним.
Ульрика уже начала подниматься, когда холодный пахнущий порохом ветерок сверху напомнил ей, что она почти голая. Она остановилась. После смерти холод совсем не тревожил ее, но какая-никакая защита от клинков не помешает. Нагнувшись, она прикинула размер и сорвала кожаное пальто с высокого трупа. Времени раздевать его полностью не было, но пока сойдет и так. Она влезла в рукава, взяла меч покойника — длинный тяжелый палаш с корзинчатой рукоятью — и поморщилась. Все вещи провоняли охотником на ведьм, но с этим ничего не поделаешь. Ульрика зашагала дальше, полы нового пальто развевались позади нее. Следом, точно стая волков, вприпрыжку бежали копейщики.
Наверху оказался темный вестибюль, «украшенный» цепями, факелами и статуями с черепами вместо лиц. На грязных каменных плитах тоже валялись мертвые охотники на ведьм — и несколько мертвых гусар. Двери наружу стояли нараспашку, за ними трепетало рыжее зарево пожара и грохотал бой. Звенела сталь, гремели выстрелы, вопили и ревели дерущиеся.
Вдруг среди этого гвалта Ульрика услышала голос фон Мессингхофа, кричавшего:
— Баржа! На баржу! Скорее!
Она ускорила шаг. Что это значит? Граф отступает? Битва окончена? Она все пропустила?
Они не прошли и половины холла, когда снаружи послышались бегущие шаги и в здание влетела горстка запыхавшихся охотников на ведьм, сразу принявшихся затворять тяжелые двери.
— Быстро, быстро! — торопил людей тот, кто был ниже всех ростом, держась за грудь. — Они не должны войти!
Ульрика узнала великого магистра, а потом увидела, что слева от него стоит Шенк. Остальные были людьми Шенка. Ухмыльнувшись, она шагнула вперед.
— Они уже здесь, — сказала она.
Охотники на ведьм обернулись, хватаясь за оружие. Ульрика и копейщики вышли навстречу им из теней темного вестибюля. Числом они вдвое превосходили противника.