— Ты! — выдохнул Шенк, отступая.
— Да. Я. И я принесла ваш кинжал.
Великий магистр выдернул из недр плаща кремневый пистолет и прицелился в Ульрику, но гусар Шталекера оказался быстрее. Грянул выстрел, и старый храмовник упал с красной дырой в груди.
Шенк не повернулся посмотреть на смерть начальника. Он подался вперед, глядя только на Ульрику.
— Может, ответить теперь на ваши вопросы, а, капитан? — спросила она. — Меня зовут Ульрика Магдова-Страхова, я дочь боярина и дочь по тьме графини Габриеллы Нахтхафенской.
Она ударила по его мечу и рассекла руку попытавшегося парировать врага.
— Вы знали ее как кузину леди Гермионы фон Ауэрбах, и вы не ошибались. Они вампиры. Ламии.
Слева и справа ее гусары теснили охотников на ведьм. Ульрика сделала выпад — и порезала щеку противника.
— Но вы ошибались, считая, что за текущими проблемами стоят ламии. За ними стоит мой новый господин, граф Григор фон Мессингхоф из Сильвании. — Она ранила Шенка в другую руку, потом полоснула по ноге. — Это он организовал восстание вампиров, он напал на Карла-Франца — как предвестник готовящегося вторжения армии Сильвании — вторжения, которое поставит Империю на колени и сделает Маннфреда фон Карштайна новым императором.
Превосходящие силы гусар сокрушили охотников на ведьм. На ногах остался только Шенк. Ульрика, улыбнувшись, выбила из его рук меч.
— Теперь вы знаете все, — сказала она, приставив острие клинка к его шее. — Если бы вы могли предупредить императора, то стали бы героем дня, но увы…
Ее левая рука, сжимавшая кинжал Шенка, стремительно метнулась вперед и вонзила дагу между ребер охотника, с правой стороны. Он задохнулся и дернулся от боли, а потом завизжал как поросенок, потому что она провернула клинок так, чтобы бритвенно-острые края вклинились между ребрами, раздвинув их.
Человек упал перед ней на колени; из раны хлестала темно-красная кровь.
Глядя на него сверху вниз, Ульрика вздохнула.
— Как бы мне хотелось позволить вам сполна насладиться болью — вы ведь предоставили мне такую возможность, но вы научили меня, что неразумно, уходя, оставлять врагов живыми — да еще и с кинжалом.
Она подняла позаимствованный меч и рубанула изо всех сил. Клинок рассек кирасу Шенка у плеча, сломал ключицу, добрался до сердца — и Ульрику пробрала дрожь нездорового удовольствия, когда она ощутила, что клинок коснулся конца даги, все еще погруженной в легкие.
Вампир наклонилась и шепнула умирающему на ухо:
— Но если сейчас вы идете к заслуженной награде, то мучения ваши только начинаются. Надеюсь, вы будете гореть, как горела Фамке, — вечно.
Она выдернула из тела оба клинка, позволив трупу упасть, пинком распахнула дверь и вместе со Шталекером и копейщиками вышла на широкие каменные ступени башни.
Открывшаяся перед ней сцена представляла собой мешанину огня, развалин и беспорядочных схваток. Два моста, соединявшие остров Железной Башни с северным и южным берегами Рейка, исчезли, с их рассыпающихся концов еще иногда падали в бурную воду куски кладки. Толстая стена, которая окружала башню, отделяя ее от мощеной набережной, была пробита возле главных ворот. Внутренний двор усыпали гранитные обломки. Что проделало такую дыру? Колдовство? Громадный зверь? Теперь там кипел серьезный бой. По обе стороны пролома лежало немало тел рыцарей рейксгвардии, зомби, вампиров и копейщиков.
Но сражение продолжалось. Сквозь бреши Ульрика видела, как рейксгвардия сражается с Кровавыми Рыцарями и облаченными в доспехи умертвиями на неровных, захлестываемых волнами скалах за набережной, а над ними кружат гигантские летучие мыши и прочие крылатые монстры. Гвардейцы, кажется, пытались не подпустить сильванские войска к баржам фон Мессингхофа, загнанным на скалистый берег. Отступление казалось безнадежным. Одна баржа уже прогорела до ватерлинии, дым и пламя тянулись от нее к небесам, касаясь низких туч, на второй также занимался пожар.
Третья, к удивлению Ульрики, находилась ярдах в ста ниже по реке — ее несло течением, и она тоже горела. По палубе бегали люди, но дым и расстояние не позволяли разглядеть, кто это.
— Идемте! — окликнула Ульрика Шталекера, слетела вниз по ступеням и бросилась к пролому в стене, перепрыгивая через обломки, не отрывая глаз от дрейфующей баржи. Неужели фон Мессингхоф бросил их? Или это Лассариан?
Из дыма, клубившегося над палубой баржи, вынырнула массивная фигура и навалилась плечом на румпель, пытаясь направить судно к берегу. Ульрика крякнула, узнав человека. Шварцхельм! Карл-Франц сбежал!