— А зачем?
— А там недалеко вычислитель. Может, от сотрясения перестанет сбоить, — ответил потерянно Эмик.
— Эмик, ты же чувствовал в синергии…
— Гален, я ЧУВСТВОВАЛ! И ЭТО — бред!!! Глюк твоего водно-жирового коллоида!!!
— И он нас окружает?
— Не знаю! Мне нужно привести в порядок ассоциативные цепочки и разобраться с ячейками! — буркнул Бронзовый и замолчал.
А причина всему этому была. И была она веской: мы находились в здоровенном коридоре. Коридоре космического корабля! Космического корабля, произведённого на Терре, это точно! Даже символы на стенах, полустёртые временем, наблюдались, явно квиритского происхождения.
При этом — в стены корабля была «пророщена» чужая плоть. Противных цветов, знакомая. Не «активная», а как бы «чинящая» явно повреждённый коридор (а, подозреваю — и корабль). То есть, помимо того, что это высоковероятно не «захваченый» чужими за последнее время корабль. Но ещё и находящийся в более-менее схожей с нашей топологии! Нет, отличной, конечно, но по основным критериям — привычной. И большая часть эмиттеров, «нормализующих» пространство внутри щитов — работала вхолостую.
А у меня, хотя я и «ожидал», в голове замелькали картины, не самые приятные. Потому что то, что я увижу что-то странное, что ксеносы могут оказаться не ксеносами, я допускал. Хотя Эмик и называл «бредом». Не невозможный был вариант, объясняющий часть недоговорок и договорок Его Августейшей Иносказательности.
Но сейчас мне пришло в голову… В общем: первыми с ксеносами столкнулись корабли Галена Ульвера и князя Феба. Папашиного друга и самого папашки. И вот… а ЕСЛИ это — и есть папашкин корабль? И Феб сидит тут, скоро два десятка лет. Нашёл контакт (ну или в плену), а то и руководит ксеносами? Поехал крышей и сидит такой, злобный злодей, и гадит людям⁈
— Гален, я тебе ответственно заявляю: ты — ДУ-РА-ЧЬЁ! — выплыл из глубин операционного самокопания Бронзовый. — Такого бреда даже в ваших идиотских голо не бывает!
— А я смотрел…
— НЕ СМОТРИ БОЛЬШЕ ЭТУ ГАДОСТЬ, ПИЛОТ!!! — рявкнул Эмик. — И включи остатки мозгов, которые у тебя после этого жуткого деяния остались!
— Какого?
— Просмотра, конечно! Первое — язык надписей АРХАИЧНЫЙ! Не квиритский! Точку над «i» видишь⁈
— А это не царапина?
— Нет! Это старый, двух, а то и больше тысяч лет начертания язык!
— У Ульвера мог быть…
— Старый межзвёздник, бла-бла… Гален, ты — Ульвер! У вас есть очень старые вещи. Есть такие анахронизмы?
— Кхм, нет. Но возможность…
— Ми-зер-на-я! Гален, ксеносы — НЕ УМЕЮТ ориентироваться и рационально действовать у нас, в нашей метрике!
— Кхм… ну, не «не умеют»…
— Непринципиально. Они нерационально используют ресурсы в бою и при захвате! Если бы они действовали на основании данных или под руководством людей — они бы действовали по-другому!
— А безумие человека? Или он пытается защитить… Да нет, бред, ты прав, Эмик, — встряхнулся я.
— Во-во! И полюбуйся на свои медицинские показания, придурошный Гален! — скинул он мне данные энцелографа и гормональный фон.
— Мдя, — признал я, окончательно беря себя в руки.
А взяв — оскалился: не всё же Эмику вредничать!
— Эми-и-ик, — почти пропел я.
— Ну⁈
— А данные работы с вычислителем за последние десять минут не хочешь продемонстрировать⁈ — вкрадчиво поинтересовался я.
— Нет! Дурачьё! — отгавкнулся Бронзовый.
— Нет и нет, — махнул я мысленно рукой, но хихикать не хуже близнецов не перестал. — Пойдём, походим, посмотрим.
— Мне тоже интересно, пилот. Но есть задание…
— А мы его выполним. Но понимаешь, Эмик, есть две вещи.
— И какие⁈
— Первое — сроки не критичны, и в округе пусто.
— Сенсоры не вполне корректно отражают обстановку… Но в общем — ладно, уговорил. А второе?
— А второе, — оскалился я, — тут практически нормальная топология, Бронзовый Рыцарь. А теперь подумай, что нам делать после закладки этого, — указал я на контейнер с биооружием. — Он, друг мой Эмик, даже не сработает.
— Почему⁈
— А потому, что мы просто не сможем от него удалиться на достаточное расстояние, — хмыкнул я.
— И……….!!! — выматерился Бронзовый.
Потому что наш «путь домой» — был связан с нестандартной топологией «запорталья». И ни хрена не сработает в том месте, в котором мы оказались.
23. Мысли о вечном