Интересно, что на этот счет думает Алекс Конклин?
– Я уже поставил на них галочки, – сказал Алекс, усаживаясь в кресло напротив дивана и стола с распечатками.
– Выходит, ты знал о них?
– Это было не так сложно. Компьютерный анализ существенно облегчает дело.
– Но ты мог хотя бы приложить записку! Я бился над этим добром с восьми часов!
– Я сам наткнулся на них только около девяти и не хотел звонить тебе из Виргинии.
– Еще что-то нашел? – Борн пружинисто наклонился вперед, весь внимание.
– Да. Точно. Страх господний.
– «Медуза»?
– Да, и это даже хуже, чем я мог себе представить.
– Вот это да!
– Да что там… – Бывший разведчик был явно не в своей тарелке. – С чего нам начать?.. Пентагонский снабженец? Федеральная комиссия по торговле? Наш посол в Лондоне? Или, может быть, предпочитаешь главнокомандующего силами НАТО?
– Мать твою…
– Точно, один другого лучше. Поменьше рангом могу предложить только председателя Совета руководителей служб Президента.
– Господи, да что это такое? Политическая клика?
– Чересчур академично, господин профессор. А как насчет сговора, глубокого, разросшегося и неуловимого? Сколько лет прошло, а их связи все еще живы, действенны. Они постоянно контактируют между собой. И все находятся на высоких постах. К чему бы это?
– Да, зачем все это? Не вижу смысла.
– Не знаю. Я постоянно ломаю над этим голову.
– Но должна же быть причина.
– Можно оттолкнуться от их движущих мотивов. Я решил, что самым простейшим решением, как я уже говорил тебе об этом, является очищение от старых грешков. Не этого ли мы доискивались? Группа бывших членов «Медузы», достигших головокружительных вершин и сразу лезущих на рожон, как только речь заходит об их прошлом.
– Да, это то самое.
– Нет, это не то. Нюх Санта-Алекса говорит о том, что эти люди больше дрожат за сегодняшний день, их реакция чересчур бурная, слишком эгоистичная. По-моему, их уже мало волнуют события двадцатилетней давности.
– Подожди, ты совсем сбил меня с толку.
– А я и сам запутался. Это довольно существенно отличается от той реакции, которой мы ожидали от них… Черт возьми, мне надоело ошибаться. А это даже ошибкой не назовешь. Сегодня утром ты сказал, что это напоминает тебе сеть, и теперь мне кажется, ты был недалек от истины. Я настроился на то, что нам нужны два-три высоких чина, не желающих быть извлеченными на свет и публично четвертованными, или таких, кто попросту боится скомпрометировать правительство. Предполагалось, что мы могли использовать их коллективный страх и заставить их делать и говорить то, что мы им прикажем. Но то, с чем я столкнулся, – это больше, чем обычный человеческий страх, это паника. Они в ужасе… Мы вляпались во что-то, мистер Борн, что, по выражению твоего богатого негритянского друга-менестреля, может быть причислено к тайнам двора Папы-Доктора.
– А для меня ничего более существенного в этой игре, чем Шакал, нет! Все остальные меня не волнуют.
– Я на твоей стороне и готов даже крикнуть об этом из окна на всю улицу. Я просто хочу, чтобы ты как следует понял мои слова… За все то время, что мы знакомы, за исключением небольшой и поганенькой интерлюдии в Париже, мы ничего не скрывали друг от друга, ведь так, Дэвид?
– Мне лично больше по душе «Джейсон».
– Я знаю, – ответил Конклин, – мне это не нравится, но я могу это понять.
– В самом деле?
– Да. – Алекс устало прикрыл глаза и покачал головой. – Я готов был сделать все, чтобы предотвратить появление этого человека. Но я не в силах.
– Тогда ты должен слушать меня. Из всех возможных сценариев, как бы тебя это ни расстраивало, мы должны выбрать наихудший, чтобы он загнал великосветских сволочей в такой тупик, что у них не останется другого выхода оттуда, кроме как следовать твоим и моим инструкциям. Иначе им из этого дерьма не выбраться. Так, по крайней мере, должно казаться. После этого мы должны будем сказать им, с кем им нужно связаться и что кому говорить.
Конклин растерянно и виновато посмотрел на своего друга. Более других в этой передряге страдает Дэвид, ведь у него семья.
– Знаешь, боюсь, я не подойду на роль, которую ты приготовил мне в твоем сценарии. Для уверенной работы мне необходимы дополнительные сведения об этих людях. Я не хочу ошибаться еще, особенно в таком деле, потому что здесь каждая новая ошибка во сто крат хуже предыдущей.
Борн раздраженно стукнул себя кулаком по ладони. Нахмурившись, играя желваками и дрожа от возбуждения, он нагнулся вперед, сгорбился и некоторое время молчал, не отрывая взгляда от вороха распечаток на столике у дивана. Через минуту он расслабился, похоже, приняв решение.
– Хорошо, я добуду для тебя дополнительные данные. Очень скоро… – тихо сказал он Конклину.
– Каким образом?
– Неважно. Ты получишь все необходимое. Единственное, что мне еще нужно от тебя, – это места их жительства, приблизительное расписание их деятельности в течение дня, излюбленные рестораны, система охраны их жилищ и дурные привычки, при наличии таковых. Попроси своих ребят сделать это для меня. За сегодняшний вечер. Если понадобится, то пусть работают всю ночь.
– Что ты задумал, черт возьми?! – взволнованно закричал Конклин, наклоняясь в кресле вперед. – Хочешь перерыть их дома? Колоть их в зады иголками в перерывах между аперитивом и холодными закусками?
– Знаешь, а это мне еще не приходило в голову, – заметил Джейсон, улыбаясь. – У тебя в самом деле отличное воображение.
– Ты сумасшедший!.. Извини, я не то имел в виду…
– А почему бы и нет, – возразил Борн. – То, о чем я говорю, это не лекции на тему расцвета династий Чинь и Мань. А учитывая состояние моего сознания и памяти, возможность небольшого повреждения рассудка не так уж неуместна.
Джейсон сделал паузу, наклонился ближе к Алексу и продолжил:
– Позволь мне сказать тебе кое-что, Алекс. Все, чем я был, все, что сделали со мной ты и Тредстоун, по крайней мере большая часть этого человека, опять во мне. Я доказал дееспособность вашего творения в Гонконге, Пекине и Макао и теперь собираюсь сделать это еще раз. Я просто обязан это сделать. Иначе ты можешь считать, что я весь вышел… Добудь мне эти сведения, Алекс, прямо сегодня. Ты сказал, что некоторые из этих людей сидят в Вашингтоне. Пентагоновский поставщик…
– Шеф отдела снабжения, – поправил его Конклин. – Бери выше. Поважней и посильней. Генерал по фамилии Свайн. Еще в компании с ними Армбрустер, председатель Комиссии по торговле, и Бартон, его непосредственный начальник…
– Председатель Совета руководителей служб Президента, – подхватил Борн. – Адмирал-«трясунчик» Джек Бартон, командующий Шестым флотом.
– Он самый. Был настоящим бичом божьим для американских военно-морских сил в Японском море, а теперь главный бугор над бандой шишек.
– Слушай еще раз, Алекс, – повторил Джейсон. – Попроси своих ребят взяться за работу. Думаю, Питер Холланд поможет тебе во всем, что нужно. Раздобудь мне абсолютно все, что у них есть на этих людей.
– Не могу.
– Что?
– Я смог бы собрать досье, например, на наших троих филадельфийцев, потому что они являлись частью операции по «Мэйфлауэру», что означает поиск Шакала. Но этих пятерых, связанных с «Медузой», я трогать не могу.
– Ради бога, Алекс, почему? Ты должен! Нам нельзя терять время!
– Потеря времени ничего не будет значить для нас, если мы умрем. Кроме того, это не поможет ни Мари, ни твоим ребятишкам.
– О чем ты говоришь, черт возьми?
– О том, почему я пришел к тебе так поздно. О том, почему я не хотел тебе звонить из Виргинии. О том, почему я позвонил Чарли Кассету и попросил его забрать меня с виллы в Вене, и о том, почему я всю дорогу, пока мы не добрались сюда, не был уверен, что доеду живым.